Рождественское благословение

Участники один за другим пересекали финишную прямую, и я улыбнулся, вспомнив мечты Меган – она изменила мир… пусть совсем чуть-чуть. В тот день фонд Чарли Беннетта пополнился на целых сто тысяч долларов.

Эпилог

…и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще[21].

Апостол Павел

Ветер взвивает над озером мелкий снег. Рождественский хор прячется в беседке – певцы греются перед вечерним концертом. Установив под деревом скамью, я протираю табличку и перечитываю посвящение: «Меган Салливан и всем, кто верит в чудеса». Отсюда открывается прекрасный вид на замерзшее озеро. За три года, что меня не было, парк ничуть не изменился, здесь по-прежнему красиво. Закончив медицинский факультет под руководством доктора Гёрца, я уехал на три года в ординатуру – в детскую больницу Кливленда и ненадолго вернулся в родной город, прежде чем отправиться на два года в Бостонскую детскую больницу, где я надеялся получить специальность детского кардиолога. Все же Бостон от нас куда ближе, чем Кливленд. Потом я приеду домой и буду работать в нашей больнице с доктором Гёрцем, пока он не уйдет на пенсию.

Меган вернулась к занятиям в университете спустя несколько месяцев после операции. Она не поехала ни в Стэнфорд, ни в Джорджтаун – осталась дома и по-прежнему выступает за университетскую команду. Мишель Норрис говорит, что благодаря Меган об их команде знает весь мир. Меган надеется преподавать в школе и стать тренером. У нее все получится. Я верю.

Маленькие фигуристы со смехом выписывают на льду восьмерки. На скамью, которую мы установили в память о Чарли, взбираются девочки-близняшки лет трех, не старше. Мотая смешными кисточками на вязаных шапочках, они смотрят на меня, и одна из них весело здоровается:

– Привет!

– Привет.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает другая.

– Скамью ставлю.

– Для кого?

– Для Меган Салливан.

Их глаза загораются, как лампочки.

– Наш брат с ней дружил. Наверное, был с ней в университетской команде. Он отправился на небеса, когда она получила новую печень.

Да это дочки Лесли и Рича! Вскоре после смерти Чарли Лесли обнаружила, что снова беременна. Рич и Лесли не надеялись, что вновь станут родителями, и несказанно удивились. В тринадцатый день рождения Чарли Рич и Лесли отнесли цветы на его могилу, и Лесли ощутила первые движения малышей.

– Малышки шевельнулись, и тьма рассеялась, – говорила потом Лесли. – Дочки принесли нам столько счастья!

Глядя на девочек, я понимаю Лесли. Они очень симпатичные, даже красивее, чем на фотографиях, которые мне посылала Меган.

– Эй! Где вы застряли? – доносится недовольный голос.

Это подросток лет четырнадцати, высокий, выше меня. Он зовет девочек. Мальчик очень похож на Чарли – те же глаза, нос, щеки. Да это Мэтью, брат Чарли!

– Вам помочь? – обращается он ко мне.

– Спасибо, не надо.

Мэтью я видел только один раз, давным-давно. Он меня не помнит, а я и не представлял, что брат Чарли за четыре года так вырастет. Я хочу сказать, что помню, каким удивительным парнем был его брат, но не успеваю.

– Скоро приедут родители, а мне еще переодевать этих красоток, не то нам всем здорово влетит, – поясняет он.

Я улыбаюсь. Они торопятся туда же, куда и я. Я пожимаю Мэтью руку, и девочки машут мне на прощанье.

– Как тебя зовут? – спрашивает одна из них.

– Натан. А вас?

– Меня – Абигейл, а ее – Элли.

– Прекрасные имена. Вы принцессы?

– Я – да, – кивает Абигейл, – а она – нет.

Смеясь, я бросаю взгляд на скамью Чарли. Интересно, пробежал ли он через райские врата, как собирался? Скорее всего, пробежал. Как же иначе.

За последние годы я не раз видел, как умирают дети. Я знал их совсем недолго, но лишь убедился в правдивости маминых слов: важно не сколько ты прожил, а как! Жизнь коротка… Те дети прожили мало, но каждый из них, пусть хоть немного, изменил мир. А я, врач, глядя на них, сочувствуя и сопереживая, сам становился лучше. Если хочешь изменить мир хотя бы чуть-чуть, надо погрузится в него, ощутить все беды и страдания… этому и пыталась научить меня мама.

Проехав через весь город, я оставляю машину у обочины и вхожу в огромное здание. Бабушка и Рейчел со слезами на глазах спешат ко мне, чтобы поправить галстук.

– Мы уж думали, ты сбежал, – говорит отец.

Лидия молча сжимает мою руку. Они с отцом поженились почти год назад и теперь наслаждаются семейным счастьем. Лидия – замечательная женщина. Она сразу поладила с бабушкой. Теперь они вместе возятся на кухне и гуляют. Иногда Лидия даже смотрит спортивные передачи с бабулей и Лоррейн, поддерживая команды из Кливленда. Сегодня, впервые на моей памяти, Лоррейн облачилась в юбку и блузку.

– Лоррейн, а где же твой спортивный костюм и кроссовки?

– Я сегодня никуда не бегу, – хохочет она.