Рождественское чудо

— Убери от меня соус, или от него ничего не останется. Ты правильно сделала, что бросила Рика.

— Я его не бросала, это он бросил меня.

— Этим он оказал тебе большую услугу. Моя мать была страшно одиноким человеком. Она стольким пожертвовала ради отца, а он этого даже не заметил.

Ким опять вспомнила свою мать. В прошлом году она умерла, и Ким ужасно по ней тосковала. Вспомнила, какие муки вынесла мать, страдая от невнимания любимого мужчины, который полностью посвятил себя карьере и был просто не в состоянии ответить на ее чувства.

— Карьера и пациенты всегда были у него на первом месте, — добавила Ким, — а мы с матерью — всегда на втором. Я считаю, если у тебя есть дети, то ты должен воспитывать их сам. А твой Рик вечно пропадал бы в больнице, а если не в больнице, то…

— То со мной в одной из наших восьми спален в огромном доме на воде…

— … бегал бы на свидания с какой-нибудь хорошенькой медсестрой.

— О-о! Каков подлец! — Барбара улыбнулась и погрозила кулаком воображаемому мужу. — Я бы швырнула в него книжкой, а потом обобрала до последнего цента. Да, это приятная мысль. Как думаешь, мне удалось бы оставить за собой дом?

— Если ты ищешь мужчину, который предложит тебе жить с ним в огромном доме на воде, я могу дать тебе один совет.

— Выйти за стоматолога?

— Нет, нечто более оригинальное. Почему бы тебе не стать юристом?

— Чтобы отстоять свои права при разводе с врачом? Отличная идея. Подумать только, сколько денег я смогу получить! — Барбара вдруг перестала улыбаться и внимательно посмотрела на подругу. Ким так редко рассказывала о своей прошлой жизни, что Барбара решила воспользоваться моментом. — Ким, — осторожно спросила она, — а что случилось у тебя тогда с отцом? Почему вы перестали общаться? Вы поссорились?

Ким покачала головой:

— Нет, все было гораздо проще. После развода мы с матерью уехали во Флориду, и он сразу потерял ко мне всякий интерес. Алименты высылал регулярно, но к ним ни разу не прилагалось никакой записки. Он даже ни разу не позвонил.

— А ты ему звонила?

Ким кивнула:

— Несколько раз. Но его никогда не было дома, а звонить на работу мне не хотелось. Какое-то время я писала ему, но, когда стала старше, перестала.

— А теперь ты не пробовала ему звонить?

Ким печально улыбнулась.

— Не думаю, чтобы ему это было нужно. Наверное, хватит бередить старые раны.

По выражению лица подруги Барбара поняла, что ее расстроил этот разговор, и сменила тему. Она вытащила из холодильника упаковку нарезанного бекона и вскрыла ее.

— Может, нам обсудить теперь более приятную тему? Например, Новый год? Что-то я не вспомню, чем ты занималась в прошлый Новый год, — сказала она, заворачивая чипс в ломтик бекона и подавая его Ким.

— Ммм, — задумчиво сказала Ким и покачала головой, отказываясь от необычного угощения. — Я не уверена, что это приятная тема, во всяком случае, для меня. Прошлый Новый год я провела с незнакомым парнем, помнишь, мы прозвали его Щелкунчиком? Он все время щелкал зубами орехи и говорил, что это не единственный способ, которым он может расколоть орех.

— А-а, вспомнила, — сказала Барбара.

— Это был один из лучших новогодних вечеров в моей жизни. В смысле развлечений, конечно.

— Как бы я хотела, чтобы нашелся действительно замечательный мужчина, который показал бы тебе, как нужно по-настоящему наслаждаться праздником.

Ким засмеялась:

— У меня уже есть такой мужчина — дед Уилли.

— Тебе нужно познакомиться с хорошим парнем, — продолжала Барбара. — Рождество может быть таким романтичным праздником. Тихая праздничная музыка, сверкающие золотые огни…

Ким закатила глаза и кивнула на бекон.

— Перед этим ты говорила, что праздники — это марафон еды. Лично я не вижу в этом ничего романтичного.

Барбара махнула на нее рукой:

— Ты безнадежна. Ладно, можешь предаваться меланхолии, если тебе так хочется. А я люблю праздники.

— Многие любят, — отозвалась Ким, чувствуя себя немного виноватой оттого, что не может разделить воодушевление Барбары. — Моя мама всегда говорила, что Рождество — необыкновенный праздник, когда случаются разные чудеса.

— Ха, чудеса? — засмеялась Барбара.

— Она так говорила. Каждое Рождество она просила меня загадать какое-нибудь желание и обещала, что оно обязательно сбудется.

— Ну и как, сбывалось?

Ким пожала плечами:

— Я не принимала эти разговоры всерьез. Я не верю в чудеса, тем более в рождественские. Рождество — это… такой же день, как и любой другой день в году. Просто люди в этот день становятся более чувствительными и сентиментальными.

— А я согласна с твоей матерью, — убежденно сказала Барбара. — Например, в прошлом году я провела Рождество здесь, во Флориде, и все время думала, как было бы хорошо встретиться со своей семьей. И что же? В этом году вся семья собирается в Мэне. Моя сестра прилетает из Луизианы, брат — из Балтимора. Разве не чудо свело нас всех вместе? И разве не чудо, что мы до сих пор не поубивали друг друга?

Ким отвела взгляд. Хорошо говорить Барбаре. У нее есть брат и сестра и родители, которые любят ее и друг друга. Ким было понятно нетерпение Барбары, она бы тоже радовалась празднику на ее месте.