Рождественское одеяло (ЛП)

«Если хотите рассмешить Бога, расскажите ему о своих планах».

Я не понимала это, когда была маленькой девочкой. И когда стала молодой женщиной, молодой женой.

Но теперь, думая о планах, которые я строила, о том, как эти планы рухнули, о пути, по которому жизнь провела меня, о котором я никогда бы даже не подумала… Я думаю, что наконец-то по-настоящему поняла это.

Должно быть, я была любимой шуткой Бога.

Ривер громко захрапел, и я подавила смешок, наблюдая, как он несколько раз перевернулся в попытке принять более удобное положение. Лось плюхнулся в свою собственную кровать на полу рядом с диваном в знак солидарности, оказавшись на спине с раздвинутыми ногами, животом вверх.

Через мгновение дыхание Ривера снова выровнялось, тяжелое и ровное, и я наблюдала, как его грудь поднимается и опускается с каждым вдохом. Пока он ворочался, маленькое одеяло, которое в любом случае не грело, обернулось вокруг его ног, прикрывая только одно бедро и икру.

Я улыбнулась. Грудь болела самым незнакомым образом, когда развернула рождественское одеяло, покрывая массивной вещью каждый дюйм его тела от пальцев ног до плеч, и я немного подоткнула его под мужчину для пущей убедительности.

У меня перехватило горло, когда я посмотрела на него сверху вниз — незнакомца, человека, которого когда-то знала лучше, чем себя.

Как мы могли потерять любовь, которая была такой настоящей?

И кем мы были теперь, по ту сторону этой потери?

Эти вопросы не давали мне уснуть еще долго после того, как я забралась в его постель той ночью — на простыни, пахнущие Ривером, моя голова покоилась на подушках, которые, как я знала, не глядя, мы купили вместе.

В ту ночь мне снились все места, где я побывала за последние четыре года. Италия и Канада. Шотландия и Япония. Юг Франции, Виргинские острова и потрясающее побережье Австралии. Только вместо того, чтобы быть на земле, я летала над каждым местом, указывая на разные ориентиры постоянно вытянутым пальцем.

И я летела не в самолете.

Я сидела, скрестив ноги, на волшебном рождественском одеяле, паря над городами, горами и прекрасными реками.

И там, рядом со мной, держа меня за свободную руку, был Ривер.

Глава 8 Притворство

На следующее утро я проснулась от запаха кофе и шипения бекона.

Потянувшись, зевнула и, открыв глаза, обнаружила слюнявого Лося, уставившегося на меня с края кровати.

Я усмехнулась.

— Доброе утро, Лось.

Пес завилял хвостом еще более возбужденно, когда я опустила ноги на пол, и мгновенно потянулась за парой носков, которые сняла посреди ночи. Даже в толстом свитере и в спортивных штанах я замерзла.

Не торопясь, я погладила Лося, стараясь почесать его за ушами и под воротником, как я знала, он любит. Затем посмотрела в окно на ослепительное белое покрывало.

Трудно было точно сказать, сколько выпало снега, потому что он все еще падал — или, может быть, выпавший снег просто разносился ветром. Я не была уверен, но было легко заметить, что условия не сильно улучшились. Было облачно и ветрено, и я определенно не могла добраться до своих родителей — по крайней мере, в ближайшее время.

Я сделала остановку в ванной, почистила зубы и расчесала волосы, прежде чем направилась на кухню, потирая руки.

— Привет, — сказала я, прислоняясь бедром к стойке. — Счастливого Сочельника.

Что-то вроде ворчания было мне ответом от Ривера, который переворачивал бекон на шипящей сковороде на плите.

Без рубашки.

И почему-то он казался… потным?

Был легкий блеск на его груди, руках, животе — все это было больше, чем я помнила. Он всегда был более худощавым, благодаря годам игры в бейсбол, но Ривер возмужал. Рельефы его пресса были точеными, бицепсы округлыми и полными, грудь широкая.

Эти тонкие линии и края вели прямо туда, где на его бедрах висела пара черных брюк, и я была бы слепа, если бы не увидела, насколько хорошо они сидели в определенных местах.

Когда мой взгляд вернулся к лицу Ривера, он смотрел на меня.

Что означало, что он определенно поймал мой оценивающий взгляд.

— Ты не замерзаешь? — спросила я, скрестив руки на груди.

Мне показалось, что я заметила легкую ухмылку в уголках его губ, но мужчина снова повернулся к бекону, прежде чем я смогла убедиться.

— Просто тренировался. Надеюсь, я тебя не разбудил.

— Нет, — сказала я, игнорируя маленькие видения, резвящиеся в моей голове при мысли о том, какую тренировку он провел. Затем я подошла к кофейнику. — Вот что разбудило.

— Угощайся. Кружки там, наверху. — Ривер кивнул в сторону одного из шкафчиков, прежде чем снять бекон со сковородки и выложить полоски на тарелку, покрытую бумажным полотенцем. Он потянулся к холодильнику за коробкой яиц, поставил шесть штук на стол и бросил первые два на все еще шипящую сковороду.

Добавив немного сахара в свой кофе, я сделала первый глоток, и у меня сразу же потеплело в груди, я вздохнула с облегчением.

— Спасибо, — сказала я, наклоняя к нему свою кружку.

Кивок был моим единственным ответом.