Рождественское проклятие

– Нет, нет. Не стоит пробуждать свои надежды. Наш наследник всего лишь проявляет благородство, спасает прекрасную деву от драконов-родственников. Кажется, кое-какие представления о галантности никогда не умрут. Но нет, этот барон Уорт не знает, что такое любовь.

– А какой мужчина знает об этом, пока женщина не объяснит ему? – Старый рыцарь станцевал что-то вроде джиги над упавшими доспехами. – Он уже заинтересовался, насколько я могу видеть. И, по правде говоря, с кем бы это не случилось? Миссис Мерриот – такая уютная пышечка под всеми теми чопорными, бесформенными платьями, которые она носит, со всеми мягкими женскими изгибами в нужных местах.

– Что? Ты подглядывал за леди, когда она принимала ванну? Ах, ты… – Леди Эдрит поплыла по залу вслед за смеющимся мужем.

Амелия получала слишком много удовольствия. После пяти дней, проведенных в замке Уорт, ей было настолько комфортно, что ее страхи почти рассеялись, и она игнорировала опасности своего положения. Впереди лежала яма со змеями, и она беспечно вальсировала в этом направлении. Гибель находилась там, куда она, танцуя, направлялась, где не было ничего, кроме сомнений и отчаяния.

Ей нравился Оливер Николсон, барон Уорт, слишком сильно нравится. Она всегда ощущала расположение к нему, еще давным-давно во время идиллических летних месяцев своего детства, когда она гостила в Ростенд-Холле вместе с родителями. Даже тогда отношения между Николсонами и Ростендами были не слишком хорошими, но оба наследника учились в одной и той же школе и быстро стали друзьями. Грегори никогда не позволял своей маленькой кузине ходить за ними по пятам. То же самое делал и Оливер, но он всегда находил время, чтобы объяснить, что их приключения не безопасны для такой крошки, и что он принесет ей обратно гостинец с ярмарки, или из деревни, или из цыганского табора. И при этом он никогда не нарушал обещания. И теперь барон ни за что не изменит своему слову, пообещав сохранить ее репутацию. А вот ее сердце было в смертельной опасности.

Они почти не бывали наедине; он заботился об этом с помощью мисс Шарлотты. Сейчас, когда она чувствовала себя не так плохо, старшая мисс Манди меньше нуждалась во сне, так что они втроем играли в вист во время ночных дежурств. Ник позволял старушке выигрывать у него пенни, после того, как осыпал ее приятными комплиментами по поводу обшитых кружевом ночных чепцов, которые привез из коттеджа Манди. Он потчевал пожилую женщину и ее сестру, когда она была в сознании, вином и деликатесами, которые покупал в деревенской пекарне. У мисс Шарлотты и мисс Генриетты будут только счастливые воспоминания, которые они заберут с собой, когда вернутся в свой маленький домик. А Амелия заберет с собой в Ростенд-Холл разбитые мечты.

Ник никогда не женится. Так считают все соседи, а сестры Манди подтвердили эти слухи. У его кузена в Гемпшире было три сына, и говорили, что одного из них готовили к тому, чтобы он стал следующим бароном. Шрамы и военные ранения барона сейчас тоже были предметом пересудов, хотя Амелия считала, что его рука обретет часть былой силы, если он продолжит ухаживать за лошадьми и размахивать вилами. Нет, это именно Рождественское Проклятие, катастрофы, происходящие в декабре, все эти годы удерживали лорда Уорта от того, чтобы обзавестись женой. Во всяком случае, так говорили все вокруг. Амелия полагала, что Ник был достаточно благороден, чтобы пожертвовать собственным счастливым будущим ради защиты потенциальной жены от суеверия, несмотря на собственное, откровенное неверие в появление призраков или ведьм.

Если Ник никогда не женится, то Амелия не должна мешкать. Ей следует, снова сказала она себе, расчесывая волосы перед зеркалом, ей необходимо отправиться домой до того, как ее сердце будет полностью и безнадежно потеряно.

– Мы оба будем счастливы вернуться в наши собственные комнаты и наши сады, – заявила она сэру Дигби, лежавшему у ее ног, зная, что лжет и ему и себе. Садовники тети Вивеки ненавидели маленькую собачку и терпели его только потому, что он охранял их сарайчик с садовыми инструментами от мелких хищников.