Рождество на Ледяной Планете (ЛП)

* * *

Мда, я совершенно права. Это совсем не весело и ощущения не из приятных. Вообще-то, это довольно жутко. Но спустя некоторое время малыш перевернут, а после этого все в большей или меньшей степени происходит «налету». Не успела я и толком опомниться, роды уже закончились, а младенец у меня на руках. Это крупный, орущий и здоровый ребенок того же синевато-серого оттенка, что и Вэктал, с рожками, хвостиком и кудряшками каштановых волос — единственное, что, похоже, моя маленькая дочка унаследовала от меня.

Моя Тали — красивая. Очень красивая.

Я истощена и истерзана, физически и морально. Физическое — это то, о чем Мэйлак может позаботиться, и поэтому я спокойно лежу и кормлю Тали, пока она призывает мой кхай срастить разорванную плоть и исцелить мое уставшее тело. Тали кормится, как самая настоящая обжора, а я прижимаю комплект к своей груди, чувствуя, как она сосет, и я просто… перегружена эмоциями. Полностью перегружена.

Клер недавно ушла с завернутым в шкуре последом, чтобы Вэктал избавился от него, а остальные уходят поочередно. Джоси, более назойливая чем когда-либо, приносит мне еще чистых шкур, кое-что перекусить и горячий чай, так как он давным-давно остыл. Тиффани ушла в тот момент, когда родилась Тали, желая дать мне немного времени побыть одной (и мне кажется, — снова вымыть руки, не то, чтобы могу ее в этом винить). Вскоре остаемся лишь мы с Мэйлак.

И Тали. Сладкая, сладенькая Тали. Я продолжаю проводить пальцем по ее округлой младенческой щечке. Маленькое личико у нее темновато и покраснело, а глаза плотно закрыты. И все же она идеальна, вплоть до ее малюсенького хвостика. Ее маленькая рука во время кормления сжимает мой палец, и я замечаю, что у нее четыре пальца. Я пересчитываю пальчики у нее на ножках, и у нее их три. Ого. Это лишь делает ее в моих глазах еще более совершенной.

Во мне говорит моя предвзятость, но она самый красивый, самый здоровый, самый сладкий малыш из всех родившихся детей. Дождаться не могу, чтобы показать ее моей паре.

Не сомневаюсь, что моя пара сейчас думает, что я его ненавижу. Чувство вины накрывает меня с головой. Ненавижу себя за то, что беременная-и-паникующая-Джорджи превратилась в такое чудовище. Он заслуживает лучшего, чем я.

Через некоторое время Мэйлак встает на ноги. У нее на лице написано, что она полностью истощена.

— Я вернусь утром и уговорю твой кхай на большее исцеление.

Утром? Неужели сейчас уже ночь? В глубинах пещер этого не поймешь. Все, что я знаю, так это то, что я устала, но блаженно счастлива.

— Спасибо тебе, Мэйлак.

Улыбнувшись мне, она прикасается к моей руке, после чего покидает пещеру.

Я наедине… с Тали. Моя малышка здесь, и она представляет собой гораздо большее всего, о чем я могла когда-либо мечтать. Я продолжаю обнимать ее и держать, пересчитывая крошечные пальчики на ногах и руках, и перебирая все, чем она похожа на меня (мой нос, мои волосы, мои пальцы) и чем она похожа на Вэктала (все остальное). Она мирно спит, свернувшись калачиком на моей обнаженной груди, и мне хочется, чтобы, прижимаясь ко мне, она оставалась там навечно.

Кто-то входит в пещеру, вырывая нас из нашего маленького кокона счастья. Я поднимаю взгляд, а это Вэктал.

Моя пара. Моя любовь.

И я вела себя с ним, как самая настоящая тварь.

По моим щекам сразу начинают стекать горячие слезы.

— Она уже здесь, — говорю ему, между всхлипываниями. — Она здесь, и она само совершенство, а я сволочь.

Он подходит к боковой стороне шкур, где я лежу, укутавшись, вместе с Тали. Когда он смотрит на нас, его взгляд полон удивления. Выдувая пузыри воздуха, малышка выплевывает немного грудного молока, а затем снова засыпает. Я вытираю ее крошечное личико кусочком кожи, а затем перепеленаю ее. Вэктал смотрит на нее, а затем его взгляд встречается с моим.

— Могу я ее подержать?

Боже. Ну и засранка же я. Я даже не предложила, а ведь она и его тоже. Я протягиваю ему ребенка, хотя каждая частичка меня кричит, что мне хочется оставить ее при себе, как жадному ребенку куклу.

— Придерживай ее головку, — говорю я в то время, как он берет ее в руки. Не знаю, почему я веду себя как параноик — то, как он держит ее, просто идеально. Он баюкает крошечное тельце Тали в своих больших ладонях и смотрит на нее с выражением, похожим на благоговение.

— Она прекрасна, — шепчет он. Притянув ее к своей груди, он прижимает ее к себе, словно она самая большая ценность на этой планете. Черт, она и есть такая. Взгляд, который он бросает на меня, нежен и наполнен удивлением и обожанием. — Ты хорошо справилась, моя пара.

Я снова начинаю плакать, потому что он такой милый, и я так ужасно с ним обошлась.

— Я не верила в то, что наговорила тебе, — говорю я ему между рыданиями. — Мне нравится быть здесь с тобой. Ты лучшее, что когда-либо со мной случалось. Ты и наша малышка. Я никогда не сожалела о том, что попала сюда. Я…