Рождество (СИ)

Рождественский базар Дотмунда представлял собой многочисленные торговые ряды, установленные на центральной площади возле ратуши. Помимо лавок с елочными украшениями, здесь продавалась традиционная рождественская выпечка, сладости, жареные орехи и блинчики. От голода посетителей спасали многочисленные вертепы с жарившимся на них мясом, а от холода раскалённое вино с фруктами и пряностями — глювайн. Так здесь называли глинтвейн. Над всем этим гордо возвышалась огромная ель, установленная на площади. Однако базар в Дотмунде был не столько местом покупок, сколько местом встречи и общения всех местных жителей небольшого городка. Он объединял все слои населения: от ремесленников до дворян. Вот и Кей с Агнессой за час пребывания здесь уже успели встретиться с Гарольдом, Кристиной Лефевр и её молодым человеком и многочисленными посетителями магазинчика Бланш.

— Похоже, здесь Рождество — главный праздник в году, — поделился наблюдениями Кей и спустя несколько секунд добавил. — Как у нас Фестиваль огней.

— Фестиваль огней? — с интересом переспросила Агнесса.

— Да, — подтвердил Кей и, видя заинтересованность собеседницы, продолжил. — Раньше, когда люди ещё не привыкли жить ночью, это был единственный день в году, когда можно было вернуться к дневному образу жизни и уйти из ночных, — рассказал предысторию он. — В эту ночь темнота наступает быстро и внезапно и такая, что глаз выколи. И даже ночное небо не светит звёздами. Тогда на улицу выходят ночные, чтобы помочь потерявшимся дневным. А те в свою очередь мастерят фонарики, чтобы зажечь его и, запустив в небо, осветить себе путь домой…, — мысли Кея были где-то далеко. Дома. — Со временем ночные тоже стали делать фонарики и начали одновременно с дневными запускать их. На Фестивале огней мы вспоминаем, что когда-то были одной расой и что должны помогать друг другу. Что, несмотря ни на что, мы едины…

— А как на Бинаре появилась ночная раса? — они уже неспеша шли домой.

Кей слегка не поверил, когда услышал вопрос. Ему льстил интерес к его миру. И были невероятно приятны все эти расспросы.

— У нас были очень большие проблемы с перенаселением. Инфраструктура не справлялась. Некоторые начальники на местах начали вводить ночные смены и графики работы, чтобы хоть как-то разгрузить рабочих. Когда ситуация стала близка к катастрофической, правитель принял решение о разделении всего населения на дневных и ночных. Как только стало ясно, что немногие добровольцы готовы начать «жизнь наоборот», началось насильное разделение. Рождаемость резко упала не только у ночных, не привыкших к такому образу жизни, но и у дневных, которых разлучали с друзьями и родственниками. Это были худшие сто лет в истории Бинара. Постоянные перетряски, попытки переворота и отмены решения… Когда, казалось, ничего сделать было нельзя — ввели день добровольного перехода. И тут случилось невероятное… Люди, привыкшие спать днём и вести активный образ жизни ночью за эти 100 лет, осознали себя самостоятельной единицей со своей культурой и взглядом на мир. Всё успокоилось. Но со временем в ходе эволюции ночные всё больше стали отличаться от дневных…

— Например, ночным зрением? — попробовала угадать Агнесса.

— Не только, — улыбнулся Кей. — Я различаю сотни оттенков чёрного, коричневого и индиго. Правда, днём цвета плывут и я не вижу всей насыщенности ярких цветов. Они воспринимаются мною как пастельные… И ещё запах… Обоняние — главный ориентир ночного бинарца.

— Вот как ты понял, что Бланш из другого мира…, — сделала вывод Агнесса.

— Да, её запах резко отличается от запаха местного населения… Чтобы привыкнуть к новому запаху, мне нужно около двух недель. Потом я начинаю различать его более тонкие оттенки.

— Разве то, что ты чувствуешь не запах пота? — совершенно спокойно спросила Агнесса.

— Запах пота? — Кей непонимающе посмотрел на неё. — Что это?

Вот это номер! Агнесса, видимо, слишком рано подумала, что сюрпризы закончились.

— При большой физической нагрузке и жаре тело человека начинает выделять через кожу воду, которая проходит через мелкие поры на поверхность. Это способствует охлаждению организма и терморегуляции.

— Ага…, — мысль Кея усиленно работала. — Кажется, я понял, что ты имеешь в виду…, — и ответил. — Нет, это не запах пота. Видишь ли, для нас главной проблемой было не столько спастись от жары, сколько защититься от ночного холода. И со временем функция потовых желез почти сошла на нет. То, что я чувствую, это не запах пота, — как же ей объяснить необъясняемое? Кей просто терялся. — Оно исходит отсюда, — с этими словами он поднёс руку к её сердцу и сделал жест кистью, словно хватает что-то, исходящее от сердца. — Изнутри человека.

— И на что похож мой запах? — с любопытством спросила Агнесса.

Кей задумался, пытаясь найти более ли менее понятный эквивалент в её мировой системе.

— Мёд с корицей и чили.

Внезапно Кей замер и остановился как вкопанный. Агнесса проследила за его взглядом и увидела целующуюся пару в переулке. На лице Кея отразились страх, шок и ещё какие-то непонятные эмоции одновременно.