Рождество в доме Купьелло

Кончетта(одеваясь, не оборачивается). Что тебе вдруг пришло в голову, Лукарье… Очень холодно.

Лука(вздрагивая при мысли, что нужно вставать). Очень… Брр… Ну что ж, это и понятно, рождество на дворе… Брр… (Отпивает глоток кофе, морщится.) Ну и гадость!..

Кончетта. Чего ты хочешь, Лукарье? Слава богу, этот то хоть есть.

Лука. Да, слава богу. (Ставит чашку на столик) Не в кофе дело… Иногда все зависит, как сварить его… Этот вот отдает клопами.

Кончетта (продолжая одеваться, на секунду оборачивается}. Да чти на тебя нашло с утра? Шутник!

Лука. Хм, шутник… (Вдруг вспоминает.) А «ясли» где?

Кончетта(показывает). Там лежат, там! Не бойся, никто игрушку не тронет.

Лука. А клей ты разогрела?

Кончетта(недовольно). Лукарье, я же только что встала.

Лука. Иди разогрей. Мне нужно работать.

Кончетта(берет банку со стула и идет направо). Ну вот, началось: клей, гвозди, ножницы, молоток… Прямо спозаранку, глаз не успел продрать… (Уходит.)

Лука(встает. Стуча зубами и растирая руки от холода, начинает одеваться. Сначала надевает ботинки без задников, заменяющие шлепанцы, полинявшие брюки, а затем уходит за ширму умываться Вновь появляется, вытирая руки полотенцем. Надев пиджак, принимается за работу над игрушкой, разговаривая одновременно с Неннилло). Эй… Вставай, уже девять часов. (Неннилло не отвечает).

И что с ним делать… В твои годы я до рассвета поднимался я шел на работу. Вставай. Лучше мне не разговаривать с тобой с раннего утра, весь день будет испорчен! (Выведенный из себя молчанием Неннилло, кричит) Ты что, не понял? Вставай!

Ненилло(из под одеяла). Молочную похлебку принес?

Лука. Э-э!.. У тебя только это и на уме. Вставай и сам ступай на кухню, прислуги в доме не держим. Понял?

Ненилло(из под одеяла). Если не подашь мне в постель — не встану.

Лука. Нет, встанешь! Или я тебя так вздую, что проваляешься в постели целую неделю!

Входит Кончетта.

Кончетта. Получай свой клей. (Ставит банку на стол. Лука снова принимается за работу.)

Никак не пойму… Зачем тебе эта игрушка? Столько денег на нее выбрасываем, а пользы никакой… Ведь сами еле-еле перебиваемся.

Неннилло(удобно растянувшись на постели, заложив руки за голову). Правда… никакой пользы…

Лука. Почему? Как — никакой пользы? С чего ты взял?! (Вытаращив глаза.) Тебе что, игрушка не нравится?

Неннилло(с вызовом). Мне игрушка не нравится.

Лука. Как же так, Христова колыбель всем нравится, нет ничего лучше…

Неннилло(зло). Да, не нравится…

Лука. Но она не закончена еще… много чего надо сделать… Это еще только основа… Вот когда сделаю все — траву, пастухов…

Неннилло(тем же тоном). Все равно не нравится. Хочу молочной похлебки.

Кончетта. Вставай, Ненни, вставай!

Лука(в бешенстве). Ах так?! Пусть только она принесет тебе в постель похлебку, я выплесну ее на вас обоих! (Кончетте.) Вырастила будущего каторжника. Поглядите на него… ни стыда ни совести. До сих пор в постели.

Кончетта. Ну да ладно, он сейчас встанет… (Делает сыну знаки, как будто говоря: «Поднимайся, а я принесу похлебку».) Ну вставай, Ненни…

Неннилло. Нет, хочу молочной похлебки.

Лука. О-о-о! Я тебе выплесну клей в рожу!

Кончетта(вмешиваясь). Вставай, мой красавец… Умойся сначала, а я пока сварю тебе похлебку — вкусную-превкусную. Только умойся.

Лука. Паскуалино проснулся?

Кончетта(убирая постель). Проснулся, встал твой надоедливый братец. Целую неделю пролежать в постели из за того, что болело горло!

Неннилло(настораживаясь). Что, встал? А на улицу он не собирается, не знаешь?

Кончетта. Собирается. Говорит, мол, пойду прогуляюсь немного, подышу свежим воздухом после болезни.

Неннилло. И он что, одевается?

Лука. Конечно… Что он, голым по улице пойдет? А тебе то что?

Неннилло. Да так просто… Вообще, я думаю, ему пока рано выходить. Вдруг снова заболеет…

Из гостиной входит Паскуалино.