Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве

Но стоило Петрову в очередной раз умчаться за кофе, в туалет или чтобы сфотографировать раскидистый дуб с семи новых ракурсов, меня тут же оставляли в покое и почти в одиночестве. Я не понимала его сигналов. Искристая ирония в глазах загоралась, пока мой бывший одноклассник смотрел на нас, а едва отворачивался – меня встречала туманная сталь.

Традиция была нарушена только однажды – мы выползли на подозрительно зеленую в декабре траву на солнечном холме Кенсингтонских садов, и я просто физически ощущала эту непреодолимую пропасть между нами и ними. Когда в Москве ты в декабре можешь только залезть по колено в сугроб, здесь ты сидишь на зеленой траве под теплым солнцем и даже раздеваешься до футболки, потому что жарковато!

Петров усвистел за мороженым, я только и успела пожелать соленой карамели, а я осталась наедине с Алексом.

Я щурилась на зимнее солнце и спокойно ждала свое мороженое и даже не подозревала о его намерениях, когда он потянул меня за руку. Подумала – хочет что-то спросить. И моментально оказалась опрокинутой на траву, а сам Алекс нависал сверху и смотрел очень-очень серьезно.

– Что ты… – я не договорила.

Он провел кончиками пальцев по моим губам. Так нежно, так щемяще и всерьез, что перехватило горло.

– Почему ты вчера убежала от меня? – тихо спросил Алекс.

– Не знаю… – честно ответила я. – Ты такой странный с самого начала. Я не знаю, что и думать.

– Я странный? – он поднял бровь, продолжая поглаживать мое лицо и любоваться им. – Почему?

– Ты…

Я не знала, что сказать. Мне очень хотелось поверить в то, что я ему нравлюсь, но он как будто дразнил меня, а не ухаживал. Вот и сейчас, вместо того, чтобы просто поцеловать, задает провокационные вопросы.

Он будто услышал мои мысли. Пальцы замерли на щеке, а потом он наклонился и накрыл губами мои губы. Поцелуй был неуверенный, словно он сам не понимал, что хочет этого, но я хотела. Я так сильно хотела его поцеловать и оказывается так давно, что перехватила инициативу, запустила пальцы в его медовые волосы, на ощупь оказавшиеся невозможно мягкими, как у ребенка, и сама провела кончиком языка между его губ, умоляя впустить. Он опомнился, резко вздохнул и уже вполне уверенно атаковал мой рот. А потом перекатился на спину, заставляя меня лечь сверху.

– Холодная земля, – прошептал он.

– И мороженое тоже холодное, но может растаять, – раздался голос Кольки, стоявшего над нами. – Я не хотел вам мешать, но тогда надо было просить хотя бы кофе!

Я моментально скатилась с груди Алекса, села на травку и даже поправила волосы. И получила свою соленую карамель. Почему-то было стыдно, как тогда, когда…

– Коркина, а помнишь, нас в домике застукала соседка? Она думала, мы там пластмасску жгли, а мы целовались! Вот это был эпично неловкий момент! – расхохотался Петров.

– Семенова, – сжав зубы, поправила я.

– Так вы в младшей школе уже целовались? – изумился Алекс. Он ел свое мороженое с пьяной вишней и при каждом взгляде на него мне казалось, что он как-то особенно со значением его облизывает.

– Мы… просто губами прижались, – пробормотала я.

– Ну да, про французские поцелуи мы еще не знали. Мне бабушка глаза закрывала, когда в телевизоре начинали целоваться, – Петров, должно быть, довольно долго выжидал прежде чем нас окликнуть, потому что его мороженое кончилось быстрее всех. Мог бы и пораньше прервать.

Хотя… тогда бы я не узнала, какие невероятно мягкие у Алекса волосы и какие требовательные губы…

– Кстати, извини, я сегодня не к тебе, у меня кое-какие дела есть, – вдруг сказал Алекс.

– Серьезно? Что такое?

– Ну, представь себе, не только у тебя на работе перед Рождеством бардак, – он вытер руки салфеткой и поднялся с травы. – Надеюсь, вы без меня не заскучаете.

Я проводила его взглядом. Ему никто не звонил и не писал. И про дела он утром не говорил. Откуда они вдруг нарисовались за минуту с момента как мы поцеловались?

– Даже и не собирались скучать, – ткнул меня в плечо кулаком Петров. – У меня есть гениальная идея. Знаю одно роскошное новое хипстерское местечко. Там классные рестораны, магазины несетевых британских марок и вообще очень модно. Пойдем, я посмотрю подарки, а потом поужинаем нормальной едой, что-то фастфуд меня утомил. Я угощаю, конечно!

Место оказалось довольно забавным и действительно похожим то ли на Новую Голландию в Питере, то ли на какой-нибудь Винзавод в Москве. Старые кирпичные здания, когда служившие складами на канале, по которому доставляли грузы, переделанные в симпатичные магазинчики, каждый из которых старался выделиться интересным дизайнерским решением витрины.

– Во, слушай, тут же магазин этого модного дизайнера… как его? – Коля пощелкал пальцами. Не помогло. – Блин, не помню. Ну, в общем, сейчас увижу его лампы, вспомню. У меня партнер по нему с ума сходит. Пойдем, я закажу их и сегодняшний день будет прожит не зря.