Рождество Желтофиолей

«…Ведь не могу же я поверить, что, став свободным от всяких обязательств, ты взял бы в жены бесприданницу.… Да если бы даже ты на миг изменил себе и остановил свой выбор на такой девушке, как я, разве я не понимаю, как быстро пришли бы вслед за этим раскаяние и сожаление! Нет, я понимаю все. И я освобождаю тебя от твоего слова. Освобождаю по доброй воле — во имя моей любви к тому, кем ты был когда–то…

— Дух! — вскричал Скрудж. — Я не хочу больше ничего видеть. Отведи меня домой».

Рэйф терпеть не мог сентиментальность. Он видел и испытал достаточно, чтобы не поддаваться привлекательности слезливых историй. Однако, пока он стоял и слушал Ханну, он почувствовал, как его охватил необъяснимый жар, не имеющий никакого отношения к потрескивающему в камине огню. Ханна читала святочный рассказ с невинной убежденностью и удовольствием, слишком искренними, чтобы Рэйф мог устоять. Ему хотелось остаться с ней наедине и часами слушать ее тихий, чарующий голос. Хотелось опустить голову ей на колени и почувствовать щекой изгиб ее бедра.

Глядя на Ханну, Рэйф ощутил усиливающееся возбуждение, возрастающую нежность и боль тоски. Ему пришла в голову ужасная мысль: он хотел, чтобы она была дочкой Блэндфорда, а не Натали. Святый Боже, на ней он женился бы без раздумий. Но это было невозможно и несправедливо по отношению к Натали. И, думая об этом, Рэйф почувствовал себя во всех отношениях тем самым негодяем, каким его считала Ханна.

Когда Ханна закончила вторую главу и, смеясь, пообещала громко протестующим детям, что следующим вечером почитает им еще, Рэйф впервые в жизни загадал бескорыстное желание ради кого–то кроме себя… Он пожелал, чтобы Ханна однажды нашла мужчину, который полюбит ее.

 

***

Похвалив певцов и музыкантов за отличное выступление и проводив компанию дам в салон пить чай, Лилиан вернулась в гостиную. Там все еще находились некоторые из гостей, а также ее муж, стоявший в углу и тихо разговаривавший с Элеанор, леди Китридж.

Пытаясь не обращать внимания на ледяное покалывание в животе, Лилиан подошла к Дейзи, только что закончившей разговаривать с группой детей.

— Привет, родная, — произнесла Лилиан, выдавив улыбку. — Тебе понравилась музыка?

— Да, очень. — Пристально посмотрев на нее, Дейзи прямо спросила: — А что случилось?

— Ничего не случилось. Совсем ничего. А почему ты спрашиваешь?

— Когда ты так улыбаешься, это означает, что либо тебя что–то беспокоит, либо ты во что–то ввязалась.

— Ни во что я не ввязывалась.

Дейзи с беспокойством посмотрела на нее.

— Тогда что случилось?

— Видишь ту женщину, с которой разговаривает Уэстклиф?

— Красивую блондинку с потрясающей фигурой?

— Да, — кисло ответила Лилиан.

Дейзи терпеливо ждала продолжения.

— Мне кажется… — начала Лилиан и с ужасом ощутила, как ее горло сжимается, а на глаза наворачиваются слезы. Ее подозрение было слишком ужасным, чтобы высказать его вслух.

Ее муж заинтересовался другой женщиной.

Безусловно, из этого ничего бы не вышло, потому что Уэстклиф был безупречно честным человеком. Он просто не смог бы обмануть жену, каким бы сильным не было искушение. Лилиан знала, что он всегда будет ей верен, по крайней мере, физически. Но ей было нужно его сердце целиком, и Лилиан захотелось умереть, когда она увидела признаки его влечения к кому–то еще.

С самого начала все говорили, что трудно представить более неподходящую пару, чем граф Уэстклиф и нахальная американская наследница. Однако Лилиан не потребовалось много времени, чтобы понять, что за внешней сдержанностью Маркуса скрывается страстный и нежный мужчина с хорошим чувством юмора. И какая–то часть Маркуса определенно наслаждалась ее непочтительностью и веселым характером. Два года брака превзошли все ожидания и мечты Лилиан.

Но с недавних пор Уэстклиф начал уделять заметное внимание леди Китридж, прекрасной молодой вдове, с которой у них было очень много общего. Она была элегантной, аристократичной, умной и, вдобавок ко всему, завзятой лошадницей, известной тем, что разделяла страсть почившего мужа к разведению лошадей. Лошади из конюшен Китриджей были редкими по красоте потомками лучших арабских скакунов, имели покладистый характер и отличные стати. Леди Китридж идеально подходила Уэстклифу.

Сначала Лилиан не беспокоилась из–за общения мужа с леди Китридж. Женщины всегда вешались на шею Уэстклифу, одному из самых влиятельных людей в Англии. Но потом они вступили в переписку. А вскоре после этого Маркус отправился к ней с визитом, якобы дать совет в каких–то финансовых делах. В конце концов, Лилиан начала испытывать уколы ревности и неуверенность.