Рождённый под властью Марса

Последняя мысль произвела на доктора впечатление, и я без труда убедил его сохранить все происшедшее в тайне. Он спросил, что я хочу делать с Хоуском. Я едва ли мог сказать ему об этом. Казалось надежным отправить его под опеку полиции. Центаврианское посольство может затребовать его, если только захочет. Когда руководство узнает о том, что он сделал, особенно о том, что он утаил сообщение Рэглана, вместо того чтобы передать его дальше, он будет отправлен домой так быстро, что может сгореть от трения.

Закончив со Снеллом, я вернулся к Иете. Некоторое время мы молчали.

- Вы... вы знали о Старом Храме? - спросила она наконец.

Я покачал головой.

- Тогда...

- Я выдумал это, - сказал я жестко, - но будь я проклят, если позволю ему удрать с этим!

- Вы выдумали это?! В таком случае я восхищаюсь вами. Вы сказали именно то, что каждый марсианин должен услышать, особенно я сама. Мне было неизвестно, что творится вокруг моего дяди в данный момент, и мне очень не хотелось быть замешанной в какую-нибудь тайную историю, что я почти отказалась принять ваш образец ткани. Я сказала, что марсианская честь не позволяет обманывать иноземца. Но теперь... Что сделал этот человек, Дживес?

- Похитил ребенка вашей родственницы, - ответил я и в какой-то момент внезапно понял, что Тодер ошибался.

Тодер! Я не думал, что это было возможным! Но старческий возраст, мирный образ жизни, незаметное существование учителя, постоянное желание скрыть свои родственные связи - все это вместе и обусловило боязнь вовлечения общественных учреждений.

- Что?

- Похитил ребенка одной из ваших родственниц, - повторил я.

Меня вдруг осенила блестящая мысль. Зачем Тодер бесполезно тратил время, детально разрабатывая способ обмана?

- Что вы знаете о девушке по имени Силена?

Лицо Иеты будто окаменело. Ее реакция на этот вопрос подтвердила мою правоту. Я, казалось, был способен выйти за пределы своего окружения и дать такую ясную оценку состояния марсианского общества, как и медведианского или центаврианского.

Наши нормы честного поведения требовали точного выполнения обязательства перед Питером и Лилит за спасение моей жизни. Мы не запирали двери от собратьев-марсиан, мы не замыкались в своей культуре больше, чем другие. У себя дома, на Марсе, я отказывался от веселых кутежей, которым неоднократно предавался в любом другом месте, и, заводя романы с медведианскими девушками, я не собирался жениться, сохраняя верность юношескому обету жениться на Марсе.

Какой образец классического достоинства! Короче говоря, нашу марсианскую культуру заложили пуританские пионеры, с теми же самыми достоинствами и недостатками, что были присущи пуританам Новой Англии в семнадцатом веке.

- Силена? Как вы узнали о ней? Мы не очень гордимся этой ветвью нашей семьи!

- Вы должны были бы проклясть ее, - сказал я.

Я только сейчас понял, что не в состоянии пожертвовать своими марсианскими иллюзиями, делающими меня гордым, хотя придется тогда принести в жертву чертовски много, даже Тодера.

Я чуть не спросил, где аппарат связи, чтобы связаться с Тодером и объяснить допущенную им ошибку, иначе мы лишимся последнего шанса сделать больше, чем просто спасти положение, - направить развитие ситуации против и центавриан, и медведиан. То, что сказал Хоуск, всплыло в моей памяти. Этот неизвестный Рэглан сказал ему о Дживесе и об образце ткани, переданном в этот генетический центр, находящийся на противоположной от Зонда стороне планеты. Как же он мог получить такого рода информацию? По-видимому, центавриане могли перехватывать сообщения системы связи. Безопаснее в таком случае вернуться назад в Зонд.

- Возьмите тот образец, который я привез, - сказал я Иете. - Не спорьте, Дживес не будет требовать анализов, к этому времени мы прервем общение с ним. Соберите необходимые вещи и идите со мной.

- Но вы должны объяснить. - Она выглядела слегка испуганной.

- Пусть объяснит ваш дядя, - огрызнулся я. - Пойдемте быстрее!

19

- Тодер! Тодер! - кричал я во все горло в доме учителя; рядом стояла недоумевающая Иета.

Из комнаты слева послышался какой-то шум, я развернулся и, протянув руку, открыл дверь.

Там был не Тодер, а Лугас.

- Мэлин! - рявкнул он и собрался продолжать, но взглянул мимо меня и узнал Иету.

Вид его был явно более утомленным и обеспокоенным, чем он старался показать. Внезапно он пришел в ярость:

- Космос! Что вы здесь делаете! Вы доставили этот генотип для Дживеса? Все пойдет к черту, если он не получит его, как обещано.

- Он не получит его, - сказала она.

- Что? - лицо Лугаса позеленело. - Но...

- Центаврианин, который, кажется, шпион, внезапно появился и потребовал, чтобы я отдала ему образец ткани, - вздохнула Иета. - Теперь говорите вы, Рэй.

Лугас повернулся ко мне.

- Хоуск? - нерешительно выдохнул он.

- Да, Хоуск. Он не получил образца. Я помешал. Но это не меняет дела.

- Ты сошел с ума? - Лугас взбесился. - Ты спрятал Хоуска?

- Мы передали его полиции Пегаса, и я предполагаю, через некоторое время он будет доставлен в центаврианское посольство.