Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного

В расчёты Англии война с Польшей и Швецией в союзе с Россией никак не входила. Не прельщало королевскую семью и родство с царём-деспотом, царём-извращенцем. Тем не менее Марию Гастингс русскому послу показали, но с тайной надеждой, что та ему не понравится. После вынужденных смотрин Елизавета с намёком сказала Писемскому:

– Думаю, что государь ваш племянницы моей не полюбит, да и тебе, я думаю, она не понравилась.

– Мне показалось, что племянница твоя красива, – корректно возразил посол, но тут же оговорился – не это, мол, важно: – Ведь дело это становится судом божьим.

Из последних слов посла можно заключить, что намерений сластолюбивого властелина он не одобрял. Во всяком случае, в донесении царю писал о росте Гастингс, о том, что она тонка, бела лицом, глаза имеет серые, волосы русые, нос прямой, пальцы на руках длинные, но нигде не обмолвился, что Мария красива и понравилась ему.

Словом, и на этот раз сватовство Грозного расстроилось. Так и не удалось этому незаурядному государю пробиться на Балтийское побережье ни с помощью оружия, ни с помощью удачного брака. В последнем случае русский царь был оригинален – взять с помощью женщины то, что не по силам оказалось многотысячным армиям, тщетно бившимся на полях Ливонии и напрасно занимавшим крупнейшие города этой страны.

Изгой Европы

Запад всегда поглядывал на Восток с двойственным чувством: вожделением и боязнью. С одной стороны, извечных цивилизаторов манили просторы будущей России и рассказы о сказочных богатствах восточных земель. Но неоднократные попытки «облагодетельствовать» этот край, как правило, заканчивались неудачей. Это охлаждало воинственный пыл и вызывало чувство неприязни, порождая многочисленные несуразицы о стране «варваров» и желание держать её в изоляции.

Немало содействовал негативному отношению Запада к Московскому царству Иван Грозный. Притчей во языцех стало его письмо к английской королеве Елизавете: «И мы чаяли того, что ты на своём государьстве государыня и сама владееш и своей государской чести сама смотриш и своему государству прибытка, и мы потому такие дела и хотели с тобою делати. Ажно у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, и о наших с тобой государских головах и о честех и о землех прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываеш в своём девическом чину, как есть пошлая девица… И коли уж так, и мы те дела оставим в сторону… А Московское государьство покаместо без английских товаров не скудно было».

Примечательно, что слова про «пошлую девицу» написаны по выскобленному месту, то есть первоначальный эпитет, по-видимому, содержал ещё более сочное определение королевы-девственницы. И это после того, как царь искал у неё защиты!

Королева Англии Елизавета I

Случилось сие в начале сентября 1567 года. Тогда Грозный пригласил в Опричный дворец английского посла А. Дженкинсона, которого ночью лично провёл тайными переходами в свои покои. Через посла царь просил Елизавету I предоставить ему в случае нужды убежище в Англии.

«Если кто-нибудь из нас, – писал он королеве, – по несчастью принуждён будет оставить свою землю, то будет иметь право приехать в сторону другого для спасения своей жизни, будет принят с почестями и может жить там без страха и опасности, пока беда минует и Бог переменит дела».

В беседе с послом Грозный настаивал на абсолютной секретности переговоров и скорейшем ответе королевы. Он также просил прислать мастеров для постройки корабля, на котором можно было бы покинуть (через Холмогоры) страну.

Столь же «дипломатичным» (как с английской королевой) был Иван IV с другими государями. Шведскому королю Эрику XIV он грубо намекал на его психическое расстройство, написав в одной из своих грамот «многие бранные и посмеяльные слова на укоризну его безумию». Но вот Эрика XIV свергли (1568) его родные братья Юхан и Карл. Первый из них стал королём Юханом III, и царь не преминул укорить его низким происхождением: «А нам дополна ведомо, что отец твой Густав из Шмалот, да и потому нам ведомо, что вы мужичий род, а не государьский: коли при отце при твоём при Густаве приезжали наши торговые люди с салом и с воском, и отец твой сам в рукавицы нарядяся сала и воску за простого человека вместо опытом пытал и пересматривал на судех и в Выборе для того бывал, а то есть есмя слыхал от своих торговых людей».

Понимая, что его эпистола не вызовет у нового шведского короля тёплых чувств, царь упреждал его: «А если ты, взяв собачий рот, захочешь лаять для забавы, так то твой холопский обычай: тебе это честь, а нам, великим государям, и сноситься с тобой – бесчестие, а лай тебе писать – и того хуже, а перелаиваться с тобой – горше того не бывает на этом свете, а если хочешь перелаиваться, так ты найди себе такого же холопа, какой ты сам холоп, да с ним и перелаивайся».

Король Швеции Эрик XIV