Рождённый в сражениях...

«И что у них тут за падеж начался? Это случаем не заразно? Наверное, нет. Вон, доктор стоит и даже своё пенсне протирает. Тогда в чем дело? Или это я, такой сногсшибательный эффект произвожу? Похоже на то». — Мысли ворочались такие же тупые, как и сама ситуация. Правда среди этой тупости пряталась одна, явно дельная и свежая, но показываться на свет божий не торопилась. А между тем, рука, уже привычным движением, полезла почесать затылок. Видимо в поисках неуловимой мысли. И, что удивительно, нашла. Правда, не мысль. А хороший такой, сантиметров десять длиной шрам. Как раз в том месте, где шея в затылок переходит. Даже не шрам, а рану, потому что пальцы тут же оказались в крови, а по спине потекло теплое. И сразу остановилось. Видимо именно этого и не хватало мысли, чтобы пробиться наружу и заорать во весь голос: «Эта хрень, у тебя в шее сидела по самое нихочу! У тебя голова почти отрублена!» Мысль проорала, а сознание от этого ора сразу захотело куда-то уплыть. Пришлось его удерживать на месте, и с немалым усилием. Удержал.

«И что дальше? А дальше будем считать, что просто немножко порезались. Я не Док, и объяснить это с точки зрения медицины и биологии не смогу. Ясно только, что это эффект взаимодействия организма и ЭИДа. Пока и этого достаточно».

А еще через два часа, с намотанным на шею километром бинтов и провожаемый возмущенными речами доктора о необходимости дальнейшего наблюдения и исследования таких необычайных способностей, Сергей, с видимым облегчением забрался в кабину санитарного автобуса. Машину прислали из отряда, как только ему удалось туда дозвониться. Путь до Ораниенбаума предстоял неблизкий. Больше часа по милым российским дорогам. И это время Сергей собирался использовать с максимальным толком — поспать. А заодно и переварить полученную информацию. Тем более, что в отряде отдыхать будет некогда. Начнутся разборки и подарки. Ну, те подарки, которые совершенно русские. А потому — спать.

Поспать не поспал, а подремать получилось. И немного оценить место и время, в котором оказался.

Хорошее время. Правильное. Выходит, у мужиков получилось. Слишком все отличалось от известной истории. На дворе тридцать второй год, а уже вторая пятилетка. Колхозы мирно уживаются с кооперативами и единоличниками. Зачистка армии и руководства идет полным ходом и пока с минимальным количеством щепок. «Бурными темпами» — идиотский все-таки штамп! — развивается экономическое сотрудничество с Германией. А президентом там, между прочим, Ханс фон Зект. И с канцлером Гитлером вполне уживается его первый зам по партии — Тельман. Интересно, что случилось с его женой еврейкой? Советский Союз вместо позорной сдачи КВЖД и Маньчжурии японцам, ввалил им по первое число. Да еще так ловко, что те, этим, остались даже довольны! Конечно, до идеала ещё далеко. Но…. Но вы, батенька, хам трамвайный! Видите ли, вас не встречает светлое будущее всего человечества! Да по сравнению с тем дерьмократическим завтра, откуда он сюда попал — это золотой век. Пускай не совсем сытый. Пускай не совсем одетый и обустроенный. Пускай! Зато здесь ты понимаешь, что ты человек, а не кусок… известного продукта. Здесь, ты трудишься на благо страны и народа, а не на благо какого-то дяди. Ты каждый день видишь — благодаря твоему труду, страна развивается. Растет. И ни какого ощущения, что ты винтик. Ты — человек! Гордый гражданин, гордой страны. Даже не страны — державы! Эх! И слов-то нормальных нет, чтобы передать это состояние. Подрастеряли мы такие слова. Не нужны они были в эпоху менеджеров и мерчендайзеров, памперсов и тампаксов. А душа требует песни! И пускай нельзя вслух, но для себя и про себя — можно.