Рожок зовет Богатыря

Ее, как видно, ничто не смущало. Ну, заблудились так заблудились. Поплутают немного — и выйдут. Устали? Отдохнут. Есть нечего? А какая ж беда? Потерпят!

Светлана зацепилась за когтистую ветку аралии. Розовый клочок рукава остался на ветке, а на руке закраснелась царапина. Светлана вскрикнула было, но тут же умолкла, зажав рукой царапину. А и правда, что же кричать? И у Кати царапины, и у Толи, и у Антона... Только Сережу охраняет и защищает его волшебный вылинявший пиджачок из чертовой кожи.

«А мы еще над этим пиджачком смеялись!» — подумала Светлана.

А когда это было? Еще вчера утром... Это было очень давно. Тогда они были дома, они были сыты, веселы. И никто не думал, что придется им так мучиться. Но пусть бы помучиться, да все-таки прийти домой. А так ничего неизвестно, ничего неизвестно...

— А вдруг мы и до вечера к дому не придем? — сама боясь поверить такому предположению, спросила Светлана.

Она ждала, что Катя засмеется и немедленно отвергнет это предположение. Но Катя только чуть-чуть повела бровью и сказала:

— Может, и не придем.

— А как же тогда, опять в тайге ночевать?

У Светланы от тоски заныло под ложечкой.

Но Катя была все так же тиха и спокойна, она упрямо продиралась сквозь кусты, рвала актинидии, а когда большие ветки преграждали путь, поднимала эти ветки и пропускала Светлану вперед.

— А какая ж беда? — ответила Катя. — Ну и заночуем.

Светлана умолкла. И, кое-как скрепив сердце, молча помогала ребятам продираться сквозь подлесок.

Веселым был один только Антон Теленкин. Он чувствовал себя героем. Он идет с Сергеем плечо в плечо, он вместе с Сергеем рвет и режет лианы, он впереди, он прокладывает путь! Руки его болели от шипов и занозин, на мочке правого уха запеклась кровь — чертово дерево рвануло своей колючкой. Но все это ничего! Он сильный и отважный — вот как он сплеча бьется с тайгой! А то все «телятина»! Вот вам «телятина»! Если бы не «телятина», может, и не выбрались бы из тайги!

Понемножку начало светлеть. Стали встречаться полянки. Они были полны цветов. То глядели из травы крупные, мохнатые темно-лиловые колокольчики, то маленькие лилии, красные, как огоньки. То выглядывали из-под кустов «кукушьи башмачки» — розовые, голубые, лиловые с желтым... Они, словно нежные, воздушные лодочки, качались на тонких ветках.

Но Светлана только глядела на все эти волшебные цветы и уже не пыталась собирать гербария.

«Потом как-нибудь, — думала она. — Всего, всего наберу отсюда! И веток разных: с ребристой березы и с черной березы, и с бархатного дерева, и с диморфанта... А еще, говорят, какое-то каменное дерево есть...»

— Сережа! — закричала она. — А какое это — каменное дерево?

— Попадется — покажу, — ответил Сергей.

— А почему оно каменное?

— Твердое очень. Говорят, из него гвозди делать можно.

— А какой это — ильм? Вот это ильм?

Она загляделась на красивое раскидистое дерево и тут же, споткнувшись о корень, упала на колени.

Ребята рассмеялись, хоть и было им не до смеха.

— Глядите — ильму в ноги кланяется! — закричал Антон.

— Кстати, это не ильм, — заметил Толя. — Это обыкновенная осина.

— Осина? Такая огромная?

— Ну и что ж? Здесь все огромное.

Внезапно тайга расступилась и выпустила ребят из душного, тяжкого зеленого плена. Помучила, попугала — пусть знают они, что с тайгой шутить нельзя, — и отпустила.

15

Ребята, ободранные, в царапинах, усталые, вышли на открытый, светлый берег маленькой шумящей речки. Речка эта, полная острого солнечного блеска, бежала посреди широкого каменистого русла, над которым поднимались отвесные берега. Стаи серо-голубых бабочек вились над водой и отдыхали на мелкой гальке. А у самой воды, на серых песчаных отмелях, сидели большие бархатные павлинье-синие махаоны. Они медленно закрывали и раскрывали свои мерцающие крылья, будто синее пламя тихонько полыхало над рыжими отмелями. У Светланы зашлась душа от восторга.

— Ой, какие! Ой, какие! Одну поймаю, а?

— Пока до дома дойдем — изомнешь всю, — отсоветовала Катя. — Мы потом вместе поймаем.

— Да я вам хоть двадцать штук поймаю! — сказал Антон.

Он уже был героем в душе, он уже все мог и все умел! Ведь когда они выбрались из чащи, даже молчаливый, неласковый Сергей сказал ему: «А ты молодец!»

Ну, уж если Сергей похвалил, так это что-нибудь да значит!

— Так по берегу и пойдем? — спросила Катя, после того как все они отдохнули у светлой воды, умылись и напились.

— Да, — ответил Сережа.

Они выбрались наверх и пошли по кромке зеленого берега. Тут Светлана стала заметно отставать.

— Ты что отстаешь? — спросила Катя. — Устала?

— Туфли соскакивают, — расстроенно ответила Светлана.

И в самом деле, размокшие ее туфли скоробились за ночь, а потом снова размокли в сырой траве и болотцах бестропья. Они уже совсем были не похожи на те легкие городские светло-желтые туфельки, в которых Светлана вчера утром убежала в тайгу.

— Подумаешь — туфли соскакивают! — сказал Толя, услышав их разговор. — Нежности девчонские.

— Ничего не девчонские! — ответила ему Катя. — Попробовал бы ты походить в таких туфлях! — И тут же закричала: — Сергей! У Светланы с туфлями беда, идти не может!