Рози — моя родня

Вслед за тем трактир и толстяк канули во тьму. Трактирщик с замечательной прытью подхватил падающего Адриана своими могучими руками, поднял его, словно перышко, и прошагал внутрь помещения огромной кухни с каменным полом и пылающим очагом. Вдоль стен висели, поблескивая, начищенные медные кастрюли. Толстяк опустил Адриана на широкий волосяной тюфяк, расстегнул его воротничок, живо проковылял к бару в дальнем конце помещения, налил стаканчик бренди и, вернувшись к дивану, влил несколько капель в рот бедняги. Адриан поперхнулся, закашлялся и открыл глаза.

— Ага, — удовлетворенно пропел толстяк, — так-то лучше. А теперь полежите спокойно, я принесу чем-нибудь вас накрыть.

Адриан обвел близоруким взором огромную кухню с баром в одном конце и очагом в другом; глоток бренди согрел его желудок и малость умерил острую боль во всем теле. Толстяк вернулся, неся большую пухлую перину.

— Думаю, она вас согреет, — сказал он, заботливо укрывая Адриана. — Настоящий гусиный пух. Теплее не бывает. В Тибете я не расставался с такой курткой.

Как ни скверно чувствовал себя Адриан, он невольно усмехнулся, представив себе этого толстяка в пуховой куртке.

— Большое спасибо, — отозвался он. — Простите за беспокойство.

— Пустяки, — пропел толстяк. — Я только рад, дорогой сэр. Выпейте еще бренди.

Он поддержал голову Адриана, и тот выпил стаканчик до дна.

— Бренди — бесподобная штука, — сообщил толстяк проникновенным голосом. — Когда я был в Египте, нам постоянно привозили его по морю из Франции.

— Мне страшно неловко вас беспокоить, — сказал Адриан, — но как там Рози?

— Ах да, — спохватился толстяк. — Я совсем забыл. Вы упомянули о ней перед тем, как лишились сознания. Как же я мог забыть про бедняжечку. — И, развернувшись кругом, он поспешил к дверям.

— Это… — начал объяснять Адриан, но толстяк уже скрылся.

Последовала долгая пауза, потом Адриан услышал, как Рози взвизгнула. Это был явно радостный визг, хотя и непохожий по тональности на звуки, к которым он привык. Оставалось только надеяться на лучшее. Может быть, Рози приняла толстяка за слона и прониклась к нему симпатией. Внезапно хозяин трактира появился в дверях, улыбаясь всем лицом. Он протрусил к дивану, сложив ладони в молитвенном жесте, и глаза его сияли.

— Это слон, — проворковал он, — настоящий живой слон. Дружище, вы не могли доставить мне большей радости. После Нагарапора я не видел ни одного слона. И ваша слониха тоже обрадовалась мне. Представьте себе, она обняла меня за шею хоботом.

— Конечно, это очень дружелюбная слониха, — сказал Адриан.

— Вспоминаю, — мечтательно произнес толстяк, — у меня был сто один слон. Счастливые дни… Охота на тигров, пышные церемонии…

— Извините, что перебиваю, — молвил Адриан. — Но как насчет врача? Похоже, у меня сломана рука.

— Все будет сделано, дружище, все, — откликнулся толстяк. — Вы только лежите смирнехонько, и мы приведем врача. Сэм вернется через минуту, и тогда сделаем все необходимое. А пока окажите любезность, позвольте отвести вашу слониху в нашу конюшню.

— Разумеется, — ответил Адриан. — Я буду вам очень обязан.

— Нет-нет, — серьезно возразил трактирщик, — это я вам обязан.

— Ее цепи лежат в багажнике двуколки, — объяснил Адриан. — И может быть, у вас найдется чем ее покормить?

— Ради Бога, не беспокойтесь ни о чем. — Трактирщик поднял пухлый палец. — Я обо всем позабочусь.

Он снова вышел, и Адриану было слышно, как толстяк беседует фальцетом с Рози. Потом двуколка, судя по звукам, покатила куда-то за трактир, и через десять минут трактирщик появился вновь и засеменил по каменному полу к Адриану, не человек, а розовое облако, воплощение добродушия.

— Еще бренди? — пропел он. — Заглушает боль.

Он наполнил два стаканчика и вручил один Адриану.

— Ваше здоровье, мистер, э… — сказал Адриан.

Толстяк уставился на него круглыми глазами, до смешного похожий на огромного младенца, которого кольнули сзади булавкой.

— Уважаемый сэр, как же я виноват, совсем забыл представиться. Тут этот слон, и все такое прочее. Перегрин Филигри, ваш покорный слуга. — Он отвесил глубокий поклон, насколько позволял его живот.

— Адриан Руквисл, — ответил Адриан столь же учтиво. — Ваш покорный слуга.

— Отлично, — сказал мистер Филигри, — просто замечательно. Теперь нам осталось только дождаться, когда придет Сэм. Кстати, может, вы хотите есть?

— Если честно, то нет, — признался Адриан. — Слишком отвратительно чувствую себя.

Толстяк проследовал к огромному кожаному креслу и втиснулся в него.

— А теперь, уважаемый сэр, — важно произнес он, переплетя пальцы, — объясните, пожалуйста. Перед тем как потерять сознание, вы заявили мне, что вас переехал поезд. Конечно, в этом мире всякое бывает, но мне не терпится услышать подробности.

— Не переехал, а ушиб, и не поезд, а только паровоз.

И Адриан рассказал мистеру Филигри о своих приключениях на железнодорожных путях. Он согрелся, его клонило в сон, и боль воспринималась как-то отрешенно. К тому же от изрядных порций бренди мистера Филигри он слегка захмелел.