Розовая гавань

— Элиза, сегодня я молилась с отцом Каррегом. Он сказал, что Господу угодно видеть своих чад сытыми и ты должна хорошо есть, чтобы исполнить Его волю.

Ложь могла возыметь действие. Гастингс уже посоветовалась с отцом Каррегом, который искренне любил Господа, но не менее искренне любил и жареных куропаток. Она взглянула на дальний конец стола, где сидела Бил. Внезапно старуха подняла голову и ответила на взгляд Гастингс такой дикой злобой, что та даже отшатнулась.

— В чем дело? — поинтересовался Северн. Но она лишь качнула головой. Эта женщина завтра уедет, и со временем ее яд выветрится.

— Макдир жарит дичь с какой-то особенной приправой, но рецепт скрывает. Я пыталась его угадать, и если бы сумела, Макдир бы честно признался. Он говорит, что мне надо еще учиться да учиться. В детстве он как-то позволил мне месить тесто для хлеба, и я утонула в нем по самые плечи.

Разрезая куропатку и отправляя ее в рот, Северн думал о том, что, видимо, так мужья и узнают своих жен. Хотя это не имеет значения. Он попытался представить себе Гастингс ребенком, но тут же отогнал эти мысли, недостойные мужчины.

— Куропатка очень вкусная. В нее добавили базилик, верно?

— Да, а еще укроп и, конечно, не пожалели соли. Мы в Оксборо никогда не скупились. Отец любил хорошо посоленные кушанья и покупал соль, даже когда она становилась дорогой. Однажды я осталась из-за нее без лент для волос.

Да, с хозяйственными делами у него не должно возникнуть сложностей. Северн поглядел на жену, которая пыталась сунуть Элизе в рот еще немного гороха. Девочка беспокойно ерзала, глядя на дальний конец стола. Проследив за ее взглядом, он увидел Бил, а когда в следующий момент та подняла голову, Северна удивило искреннее горе в глазах старухи. Видимо, Гастингс зря ее ударила, наверняка она обошлась с Бил чересчур жестоко, нянька выглядит такой одинокой и грустной. Может, разрешить ей остаться, может, они с Гастингс найдут общий язык?

Надо поговорить с женой. Нет, просто сообщить ей об этом как о решенном деле.

— Мы будем покупать соль, невзирая на цену.

— Хорошо, милорд.

Он решил было, что Гастингс опять смеется над ним. Поняв свою ошибку, Северн милостиво кивнул и взглянул на Гвента, сидевшего на месте, которое раньше занимал управляющий. Торрик сейчас выглядел не менее кислым, чем старуха Бил. Он как-то неестественно сгорбился, а ведь был не таким уж старым. Зато остальная челядь уже немного привыкла к новому хозяину. Раздавались шутки и смех, дети толпились вокруг родителей, малыши уже заснули у них на коленях, собаки рычали и лаяли из-за каждой брошенной им кости.

Северн чувствовал себя превосходно. Он обрел свое место в жизни, его род будет продолжен, хотя придется носить и ее имя. Лэнгторн-Трент, барон Лугез, эрл Оксборо. Он с удовольствием откинулся на спинку кресла с искусно вырезанным гербом Оксборо: лев, вонзающий когти в грифона, цветущие розы и девиз EN AVANT. Вперед. Северн повернулся к Гвенту:

— Управляющий был явно недоволен, узнав, что ты умеешь писать и считать. У него прямо глаза на лоб полезли. Я даже подумал, уж не набивал ли он себе карманы, подделывая счета. Завтра я с этим разберусь и, если он окажется вором, тут же прикончу. Но сначала позволю тебе наказать его, Гвент. Я отлично знаю, как ты ненавидишь воров. Ночью не спускай с него глаз.

— О да, я послежу за этой трусливой маленькой белкой.

Когда Гастингс увела Элизу наверх, Северн ненадолго остался в зале, чтобы выпить еще кубок аквитанского вина и дать жене время уложить ребенка в кровать.

Он зевнул, сразу обратив внимание, как слуги начали двусмысленно перемигиваться. Нетрудно представить их реакцию, если бы они узнали, что хозяин дал молодой жене отсрочку из-за недомогания. Пусть лучше думают, что он усердно орошает ее лоно. Он отнесся к ней слишком мягко. Будь Гастингс хоть трижды наследницей, она все равно принадлежит ему. Да, он оказался бессильным перед ней, как и тот несчастный пленный.

В хозяйской спальне ее не было, правда, Северн не особенно на это надеялся. Она, конечно, прячется у себя в каморке.

Когда он со свечой в руке вошел в ее комнату, Гастингс испуганно натянула одеяло до самого подбородка.

— Не вздумай опять спорить. Ты должна ко мне привыкнуть, лежать со мной в кровати, слышать мое дыхание, когда я сплю рядом. И тебе будет легче отдаться мне. Да, Гастингс, надо привыкать, вставай. — Северн подал ей халат.

Ей ужасно этого не хотелось, но выбора нет. Она была уверена, что Северн явится за ней. Да, уверена.

— Идем. — Он протянул ей руку, огромную, с длинными пальцами, темными от загара и покрывавших их волос.

Представив, как Элиза робко взяла ее руку, Гастингс улыбнулась и покорно двинулась за мужем. Ей никогда в жизни не доводилось спать с кем-то в одной кровати, даже с матерью, и она чувствовала себя очень неловко. По крайней мере кровать оказалась достаточно широкой, а чистые простыни сладковато пахли лавандой, которой их опрыскала госпожа Агнес.

Гастингс лежала, боясь шевельнуться, но внезапно почувствовала рядом мягкую шкурку и улыбнулась:

— Доброй ночи, Трист.