Розовая мечта

Совершенно непонятно, как это до сих пор мне не пришло в голову переоборудовать наше мемориальное жилище — этот «дом-музей ученого-историка эпохи культа личности». Наверно потому, что атмосфера старой московской квартиры очень нравилась мне, соответствуя идеальному образу, появившемуся после посещения Тайцевых. Эта уютная старомодность, обаяние погребенных иллюзий, ещё живущие в фильмах Александрова, Пырьева, и даже запах слоеных пирожков с курагой и изюмом — все обволакивало меня теплым коконом устойчивости, надежности, какого-то патриархального благополучия.

Отправляясь с визитом к Светлане Рахминской, я ещё не знала, с каким удовольствием расстанусь с обветшалым прошлым. Дух революционных преобразований уже бродил в моей крови, будоража воображение. Трехэтажной вилле Рахминских, вписанной в пологий ландшафт разноуровневыми ступенями, было суждено сыграть роль детонатора. Последовавший за моим посещением строительный взрыв унес в небытие цитадель прадедовского житейского благополучия.

В доме художественной четы, ухитрившейся потратить на свое подмосковное жилище миллион долларов, хотелось остаться навсегда. «Экологически чистая» архитектура и дизайн предполагали использование только натуральных материалов. Дерево, стекло, шерсть, камень, керамика преимущественно естественных тонов создавали ощущение физического комфорта, подобное тому, которое испытывает тело в окружении живой природы. Здесь было просторно и светло, а переходящие друг в друга внутренние пространства оставляли прелестные уголки с каминами, старинной мебелью, картинами и вазами. Мягкий ворс шерстяного ковролина цвета топленых сливок сохранил первозданную чистоту, сияли витражи в стеклянных стенах, выходящих в сад, манила к кулинарным подвигам выгородка кухонного мирка, оснащенного всеми премудростями бытовой техники.

Ванную комнату Светлане Рахминской доставили прямо из Греции. Золотисто — розовый, чуть пористый камень облицовывал высокие стены, одна из которых представляла сцену охоты, высеченную из того же камня. Меж двух дорических колонн и уступов, покрытых натуральными зарослями цветущего плюща, находилось овальное углубление ванны со всеми мыслимыми приспособлениями технического комфорта, а потолок матового светящегося стекла с инкрустациями бронзовых зеркал, казалось, был распахнут в южное утреннее небо.

— Такого размаха в городской квартире, конечно, не будет, но мы придумаем нечто совершенно особенное, — пообещала Светлана, несколько смущенная скромными размерами нашей московской жилплощади. На 120 кв. м. особо не разгуляешься.

И все-таки я кинулась в эту авантюру очертя голову. Сергей с сомнением посмотрел на меня, выслушав головокружительный проект глобальной реконструкции жилища.

— Ты уверена, что нам это надо?

— А ты представь, Софка вернется — а у нас здесь Европа.

— Да не просто Европа. А Виндзорский дворец… Ты хоть представляешь, сколько это может стоить?

— Разумеется. Составлена подробная смета. Вместе с коврами, светильниками и растениями — около ста тысяч долларов! Серж, не делай жалкое лицо, я ведь знаю, что мой муж — мафиози и не стеснен в средствах.

— Шутка не из лучших… Мне, если честно, не денег жалко. Наскребем как-нибудь. А вот со всем этим расставаться не хочется… Что-то здесь живет помимо нас, дух истории, наверно.

— Постыдного прошлого! Лицемерная помпезность сталинской империи… Башня на крови… — Завелась я от того, что в глубине души была согласна с Сергеем.

Реорганизационный ажиотаж являлся своеобразной психотерапией, способной вытеснить потребность в иных революционных перестройках. «Ремонтные заботы отвлекут от воспоминаний, а в новом доме и вся жизнь начнется заново», — думала я, уговаривая себя не жалеть приговоренного к разрушению жилища.

Глава 15

Это оказалось, действительно, очень увлекательно! Два месяца мы практически не виделись с переселенным на дачу Сергеем. Весь день я проводила «на объекте», с увлечением погрузившись в строительные проблемы. Ночевать приезжала в нашу «сосновую усадьбу» в Молчановке, уставшая, но довольная, забалтывая Сергея ремонтными проблемами. Тема интимных отношений отошла на второй план — ни о чем, кроме оттенков керамической плитки или деревянных панелей я думать не могла. Да и Серж, кажется, вздохнул с облегчением.

К католическому Рождеству ожидался приезд Сони на каникулы и к этому же моменту мы планировали небольшую вечеринку в честь новоселья. Немногочисленные старые друзья, моя новая приятельница и наставница Светлана Рахминская, пара коллег Сергея и, конечно, Ассоль.

— Ни фига себе! — Оценила с порога мои усилия тринадцатилетняя дочь тоненькая блондинка с прямыми длинными волосами.