Розовый бархат

Его пальчики коснулись трусиков. Они слегка оттянули их. Возможно, он увидел много, а может и ничего. Он взял обеими руками за резинку и с силой потянул их в разные стороны. Ткань, не рассчитанная на такую грубость, моментально поддалась. Глухой треск рвущихся нитей, как шрапнель от взрыва, разлетелся во все стороны. Сквозь закрывающиеся ресницы она видела, как его пальцы хладнокровно терзали клочки трусиков. Он рванул руку на себя и из-под нее что-то выскользнуло. Легкая прохлада коснулась лобка.

* * *

Время само по себе вечно. Нам не дано его понять, по крайней мере сейчас. И не важно, что сейчас творится, следующее мгновение наступит за этим и так до бесконечности. Ничто не может его остановить.

Мои глаза сомкнулись в полном спокойствии, тело погрузилось во тьму, а душа воспарила куда-то высоко-высоко, аж голова закружилась. Я летела как птица, не махала руками, а только лишь развела их в разные стороны как крылья самолета. Я летела туда, куда самой хотелось. Как это получалось, не знаю. Но я хотела налево, и мое тело поворачивалось налево. Хотела вверх, и вот я уже устремлялась ввысь. Передо мной появилась преграда в виде огромного куста. Стоило на него взглянуть, и тело в ту же секунду плавно поднялось над ним, и как только его перелетела, тело тут же плавно опустилось. Было немножко страшно, ведь я так редко летала. А вдруг не справлюсь и упаду. Мне хотелось взмыть очень высоко. Но там холодно. Только во сне можно так летать, но наяву все же холодно. Я опустилась ближе к верхушкам деревьев и полетела над ними. Ветер ласкал лицо. Закрыла глаза, подняла подбородок и в легком парении продолжила свой безоблачный полет.

Увидела, как выглянуло солнышко и его летние лучики коснулись меня. Стало тепло, я прогнулась в пояснице, стараясь не потерять равновесие в полете, подставила плечи и грудь под теплый солнечный ветер. Внутри защекотало. Почему нельзя летать животом кверху, как на воде? Жаль. Но это нежно и тепло грело меня. Совершенно не хотелось открывать глаза, но что впереди?

Я спокойно открыла их. Ресницы моргнули, солнышко светило прямо в лицо. Это утреннее солнышко, только оно висит над горизонтом так низко и только в это время оно такое ласковое и приветливое. Утро. Я посмотрела прямо на него. Свет не резал мне глаза, солнце еще не набрало дневную силу, оно только ласкало, еще не жгло.

Прижалась щекой к чему-то теплому, как будто это была мамина шаль. Взгляд и мысли были в полете, тело еще летало. Казалось, что я сейчас опускаюсь. И так стремительно, что даже дух захватил. Я перестала дышать, внутри все замерло, даже сердце стало медленнее биться. Опять прикрыла глаза. Плавный вираж, и мои ноги коснулись земли. Вздох облегчения, руки опустились. Присела на землю, коснулась редкой травы, взяла в ладонь горсть теплого песка и сжала его в кулачке. Он был теплый и мягкий. Чуть-чуть расслабила ладонь, и он тут же заструился между пальцев. Песок вытекал сквозь них, и вот ладонь уже совершенно пустая.

Я приоткрыла глаза и посмотрела на свою ладонь. Пальцы были слегка сжаты в кулачке, они сжимали теплую плоть. В утреннем свете они сияли. Казалось, что они прозрачны. Я разжала пальцы. На коже остался легкий след. Тело плавно выпрямилось, и вот уже на нем не осталось ни одного следа от моего прикосновения. Я лежала на плече. Это было женское плече, женская грудь, женское тело. Мне стало так хорошо, так спокойно, что еще сильнее придвинулась к ней. Положила на нее свою ножку, а руку положила на ее юную грудь. Глаза сами закрылись. Лететь не хотелось, только лежать и ни о чем не думать.

* * *

Кто-то прошел мимо. Слабое дуновение ветерка от его тела и шелест одежды. Тихо звякнула посуда. Снова шелест и тишина. Приоткрыла глаза. Теперь она была одна. Даже не заметила, как ее спутница покинула постель. Солнышко также ласково грело. Значит времени прошло совсем немного. Она просто уснула, и вот теперь пора вставать.

Прозрачный пар поднимался над белоснежной кружечкой. Ее стенки были так тонки, что просвечивалось ее содержимое. Пар поднимался вверх, искрился и растворялся. Девушка села, взяла в ладони кружечку, вдохнула и замерла. Кофе. Этот незабываемый аромат. Он такой горько-сладкий. Еще раз вдохнула его. Носик вздернулся. Она взглянула на шторы, за которые начало заходить солнце. Что может быть лучше кофе? Только утренний кофе.

Девушка не спеша выпила его. Никто не мешал, в доме было тихо. Вставать совсем не хотелось. Это была комната Татьяны, ее тахта, ее халат. Она встала и набросила его на себя. Он оказался немного великоват, но такой нежный и мягкий. Ее вещи аккуратно лежали на стуле. Нагнулась и взяла в руки коробочку. На ней был нарисован женский силуэт. Пальчики раскрыли ее и достали белоснежные трусики. Они были как паутинка, прозрачными. Девушка коснулась их губами, провела ими по щеке и осторожно положила на стул, поверх своей юбки. В доме была тишина.

* * *