Розовый бархат

Женя задрожала. Отбросила свои руки, запрокинула голову назад и с шипением в голосе замурлыкала. Она сползла со стенки, упала на пол и замерла. Солнце освещало ее плечи и растрепанные волосы, пальцы рук чуть подергивались, а глаза были полуоткрыты и туманны. Ее безвольное тело покачивалось вместе с домиком, который был построен на соснах. Залетел шмель, громкое жужжание его крыльев разбудило тишину.

Женя лежала и слушала шум леса, как скрипят деревья, как еле слышно шумит река, где-то дятел стучал клювом, закричала какая-то птица. Она моргнула, повернула голову в сторону окна, потом посмотрела на сидящего в другом конце домика Игоря, улыбнувшись, тихо спросила:

— Мы когда поплывем к подсолнухам?

Игорь непроизвольно ответил ей улыбкой и тут же ответил:

— Прямо сейчас.

Розовый бархат

Живем один раз, почему бы не стать смелее.

Весь вечер прошел у меня насмарку. Я злилась на себя и на Ирку. Да, на Ирку, хотя я мало ее знаю, и встречались мы всего-то несколько раз. Но она… Она… Впрочем, она… Виновата в этом была не она, а Виктор. Еще вчера он лез целоваться. А целуется он, я скажу, здорово, аж мурашки по спине, до сих пор бегают. Он мне нравится. Высокий, недавно из армии пришел, ноги мускулистые. Сам правда тощий, но руки сильные. Он немного нервный, но мне это тоже нравится. Если что-то сказал, то оспаривать бесполезно. Нет — это не означает, что он безмозглый, он умный, даже порой слишком. Просто он вот такой, нервный чуток.

И он вздумал сегодня поухаживать за Иркой, за этой коротышкой. Какой у нее рост? Метр шестьдесят, может и выше, но все равно коротышка. А еще вчера он мне говорил, что у меня нежные руки… Сволочь, вот кто он. Обидно, сильно обидно. Хотя, чего это я так разошлась. Он и танцевал со мной, и ухаживал, и коленку под столиком гладил. Приятно, однако.

Да, сегодня был маленький сабантуй. Завтра практика, экзамены сданы, все сессии закрыты, я свободна. А практику! Да отработаю ее. Никогда не думала, что пойду в медицинский. Хотелось на историка, как моя сестра. Она уже кандидатскую пишет, так скоро и профессором станет. А я вот в медики подалась. Да ладно, впрочем, не сержусь я на Ирку. Если присмотреться, она даже и милая. Правда пить не умеет. Шампанское пьет как воду. Дурно будет! Хотя, что я говорю, у самой голова уже чуточку кружится.

Начало июня. Темнеет поздно. На улице зажгли фонари, и через открытые окна потянуло прохладным сквозняком. Парни горланят, спорят про президента, о том, какой он мудак. А кому какое дело, какой он? Ведь он тоже пешка в большей игре. Уже переболела политикой. Хотя и вправду обидно, что его опять выбрали, да еще и на шесть лет. Жуть. Страна одной партии.

Их голоса с каждой минутой становились все развязнее. Похоже, я тут самая трезвая. Ирка уже готова. Глазки в кучку, сигарета пляшет перед носом. И дым. Я встала и пошла на улицу. Здорово вдохнуть запах сирени, она еще не вся отцвела. Опустила веки и сразу ощутила, что голова кружится. Покрепче ухватилась за скамейку. Открыла глаза, пляска прекратилась, и земля успокоилась, перестала ходить под моими ногами. Где-то за спиной заржали парни. Кто-то положил мне руку на бедро. Я сама себе улыбнулась, но сделала вид, что не заметила. Чьи-то пальцы пробежались по платью. На мгновение замерла. Ладонь скользила ровно, как по обтекаемому борту яхты, но вдруг рука остановилась. Вот черт, неужели резинка так сильно впилась? Мог бы и не задерживаться. Неприлично. А потом его ладонь легла мне на живот. И тут я растаяла.

Понятно, что это Виктор подкрался. Попробовал бы кто еще так сделать, я бы ему нос об коленку разбила. Хотя зачем? Пусть тащится. И мне приятно. Из кафе стали выходить. Вот Светлана с Ольгой. Между ними, хромая, втиснулся Мурзя. Ну так его зовут, Мурзя и все. Волоча ноги и размахивая руками, появился Вадька с Наташкой. Она еще пытается его успокоить и грозит ему своим тощим пальчиком. Они все потихоньку выходили на улицу. Кто-то стоял покрепче, а кому-то пришлось сразу на скамейку сесть.

Ирка на удивление держалась молодцом, но надолго ли? Возле нее вился Игорь с огромной золотой перчаткой. Одним словом грузин. Знаю я его… Он так и пытался прижать Иришку к себе, а она-то вся расплылась и голову ему на плечо уже положила. А тут еще этот Ахмед, он с Игорем дружил, вместе все время где-то халтурили. Вот именно что халтурили. Меня эта парочка всегда раздражала своей показухой, своей крутизной, а сейчас и подавно. Одним словом — фальшивки.

Однако, спасать Ирку я и не думала. Сейчас думала о том, как лежит его рука у меня на животе. Ощущала ее тепло. То, как он перебирает пальцами пояс на талии. И чего это я на него злилась? Наверное, заревновала. Ахмед, вот сволочь, не стесняясь, уже Иркин зад поглаживает. Он с Игорем подхватили ее и тронулись в сторону парка. Иришка, тяжело ступая, шла между ними. Ее голова опускалась все ниже и ниже. Она перестала отвечать на их слова, а только машинально шла.