Розовый блейзер: нахальная меланхоличная история

– Знаете, почему я взял именно этот пистолет? У него компактный размер и комфортный вес. Поэтому из него удобно не только стрелять. Однажды мы с отцом сильно поссорились. Он часто орал на меня по поводу и без, но этот раз всё проходило особенно остро, и я назвал его «мусором». Я часто называл его так, но в лицо впервые. От моих слов у него сорвало крышу. Он вышел из комнаты и вернулся через минуту уже с этим пистолетом. «Щенок! Я тебе сейчас башку снесу!» – орал он, но стрелять не стал. Вместо этого он сжал оружие в кулак и ударил им мне с размаха по лицу. Потом ещё раз. Удары не прекратились, даже когда я свалился с ног. Кажется, это лишь добавило его действиям жестокости. В какой-то момент я подумал, что так и умру. И знаете, что я понял? Я хочу этого. Избавления от обязанности жить. Словно физическое тело было клеткой для моей души, и она изо всех сил стремилась выбраться наружу. Избиение прекратилось, разбитое лицо зажило, но эта мысль не исчезла. В будущем я уже специально провоцировал отца, но сильнее пощёчины ничего не получил. И тогда я понял, что нужно делать. С помощью того самого пистолета я добьюсь сразу двух целей: освобожусь из тюрьмы жизни и насолю бате позором иметь сына-самоубийцу. Так сказать, две мишени одним выстрелом.

Зрители трансляции проглотили эту чушь. Казалось, что даже Щеглов был увлечён моим рассказом, пока он не начал показывать пальцем на руку, сигнализируя, что пора переходить к кульминации. Я отщёлкнул барабан пистолета. Шесть пуль не выглядели как холостые. Как будто я знаю, чем холостые патроны визуально отличаются от боевых? Кольт, приведённый обратно в заряженный вид, направился мне в висок. Оставалось только нажать на курок и закончить шоу. Глубокий вдох и… Рука словно отказалась подчиняться. Ещё одна попытка. И снова неведомое скверное чувство останавливало меня.

Заминка перед финалом начала неприлично затягиваться. Меня раздражала собственная неспособность сделать этот чёртов выстрел. Патрон холостой, но голова настоящая.

Через пару минут у режиссёра Щеглова кончилось терпение. Он сначала шёпотом, а потом и во весь голос кричал мне:

– Эй, давай уже! Сделай это!

– Не могу! – почти плакал я.

– Можешь! Просто стрельни!

– Я честно не могу! – отвечал я. От стыда хотелось провалиться под землю.

– И зачем я только согласился взять тебя?! По лицу же видно, что ты ни на что не способное ничтожество!

– Да пошёл ты! Думаешь приятно спускать в свою сторону курок?! Вот попробуй! – не целясь я стрельнул в Щеглова.

Выстрел эхом отразился от стен практически пустого здания. Револьвер чуть не вырвался из руки из-за отдачи. Выплеснув злость, я вытер со лба пот и приготовился продолжить спектакль, но меня прервал истошный крик. Ассистентка в истеричном ужасе закрывала лицо руками. Ослеплённый раздражением, я не заметил, что произошло. Ассистентка рыдала, а рядом по креслу, оставляя за собой кровавый след на белом пластике, сползал Щеглов.

До меня дошло – патроны в пистолете не были холостыми. «Да уж, они по-настоящему не только звучат,» – нервная насмешка промелькнула у меня в голове. В области живота на свитере Щеглова проявилось багровое пятно крови.

Шрек, вышедший на время этой злосчастной съёмки покурить на улицу, услышал выстрел и вопли ассистентки, вошёл и раздражённо, но мягко обратился к ней:

– Настенька, мы же предупреждали тебя, что будет кровь. Ты говорила это для тебя не пробле… – водитель замолк на полуслове, когда увидел бездыханное тело режиссёра.

Моё положение ухудшалось с каждой секундой. В голове возникали возможные варианты действий. Сдаться, попытавшись объяснить, что это чудовищная случайность? Тогда пуля, предназначающаяся мне, всё же окажется в моём черепе только не моими руками. Бежать? Водитель наверняка вооружён, и убежать далеко у меня не выйдет. Попытаться его застрелить? К счастью, оружие продолжало находиться у меня в руках. Нет. Мой визави находился слишком далеко. Попадание в режиссёра было случайностью, а шанс сделать удачный прицельный выстрел с такого расстояния с моим плохим зрением стремится к нулю.

Больше бездействовать было невозможно. Я подскочил за спину ассистентки, схватил её за плечо и приставил пистолет к её голове. Она взвизгнула, но не проявила никого сопротивления. Её трясло от шока.

– Это что за подстава?! Вы хотели, чтобы я реально застрелился?! – я пытался держать себя в руках, но голос предательски срывался.

– Пацан, давай без глупостей. Никто не хотел твоей смерти. Это какое-то недоразумение… Они, наверное, просто перепутали патроны, – успокаивающим тоном отвечал мне Шрек.

Верилось ему с трудом. Я приказал держать руки на виду и медленно, прикрываясь девушкой, двинулся к выходу. За стенами ангара была уже глубокая ночь. Не было видно ни звёзд, ни луны. Кромешная темнота. Единственным источником света был фонарь перед входом в ангар.

Я отпустил девушку и побежал через дыру в заборе прочь от здания. Включать фонарик на телефоне было опасно, поэтому я двигался между деревьями без света, периодически спотыкаясь об кочки и упавшие ветви.