Розовый Дождь

Дело в том, что в последние недели две юноша регулярно наблюдал какие-то странные яркие вспышки за горизонтом, но что это за вспышки — он так толком и не узнал. На северное сияние явно было не похоже. У северного сияния свет ледяной, холодный, а те вспышки были яркие, слепящие, сродни солнечному свету.

Юношу разбирало жуткое любопытство, но всякий раз ему что-то мешало выяснить, в чем дело: то полярный медведь выйдет на охоту и приходится быть настороже, то собаки возьмут след оленя, который уведет его в сторону, то разыграется такая снежная буря, что приходится поскорее уносить ноги.

Вспоминая об этих таинственных вспышках, юноша в какой уже раз проклинал себя за нерешительность и клялся самому себе, что если они повторятся, то он обязательно, во что бы то ни стало, выяснит, в чем дело, даже если это ему будет стоить добычи или даже жизни!

И как только он подумал об этом, вспышки возобновились.

На линии горизонта, справа от себя, он вновь увидел яркие желто-оранжевые всполохи, но — что было особенно странно — и собаки его понеслись именно туда.

Молодой охотник побежал следом. Он совершенно забыл про мучившую его тоску, про отвращение к белому безмолвию, про мороз, больно щипавший лицо, про обжигающий ледяной ветер. Он думал только об одном — о том, что он находится в двух шагах от разгадки какой-то очень важной тайны, способной коренным образом перевернуть его жизнь…

Но вот собаки как по команде замолкли. Юноша понял, что дичь где-то рядом. Он прибавил шаг и скоро увидел на горизонте странную рощу из неизвестно откуда взявшихся в заснеженной пустыне высоких, намного выше человеческого роста деревьев удивительной красоты и формы, которых юноша раньше отродясь не видел. Именно оттуда были видны таинственные вспышки.

Юноша сразу смекнул, что собаки могут испортить все дело, которое в тысячи крат важнее, чем поимка жалкого оленя. А потому, прикоснувшись пальцами к вискам, отдал им телепатический приказ затаиться и не подавать голоса без его команды. Собаки тут же легли на животы и закопались поглубже в снег, полностью слившись с ним благодаря своей белой шерсти.

А между тем юноша, бросив сани и лыжи, ползком, для верности прикрыв себя глазоотводящими заклинаниями (несмотря на строгий приказ Учителя ни в коем случае не пользоваться на охоте магией!), стал приближаться к этой странной, если не сказать, чудесной роще.

4.

Толстые стволы поднимались высоко, на три-четыре человеческих роста, если не больше. Стволы коричневого цвета были полностью лишены ветвей. Верхушки деревьев венчали хвосты из длинных и широких мясистых зеленых листьев. Там же, наверху, под самыми листьями росли странные круглые коричневые плоды.

Но поразил его не только вид совершенно незнакомой растительности. Все довольно большое пространство этой странной рощи было полностью лишено снега — и это прямо посреди ледяной пустыни! Наоборот, на тучной черной земле росла довольно высокая, наверное, по пояс, а то и по грудь, сочная мясистая трава, которой он также отродясь здесь не видывал. По ветвям незнакомых деревьев прыгали какие-то неизвестные маленькие птицы с ярким оперением всех цветов радуги и что-то весело и громко щебетали.

Создавалось впечатление, что эта роща каким-то таинственным образом отделена от всего остального мира незримой стеной, и за ней, как за стеной парника, расцвел пышным цветом совершенно другой мир — мир тепла, радости, блаженства и покоя. Мир, который был совершенно не известен молодому охотнику.

Но откуда же вспышки?

Юноша внимательно всмотрелся и увидел в крайней левой части рощи какие-то фигурки. Заклинание дальнезоркости — и вот картинка значительно придвинулась, а размытые крошечные фигурки превратились — в трех безупречно прекрасных существ, таких, которых юноша никогда в жизни не видел.

Стройные, тонкие, в длинных, почти до колен, странных рубашках из мягкой материи без рукавов, туго перетянутых на поясе ремешками. Светлые волосы до пояса, синие, как ясное летнее небо, глаза, открытая обувь на ногах, а самое главное — большие прозрачные крылья за спиной в пол человеческого роста!

Девушки походили одна на другую как сестры-близнецы, однако внимательно присмотревшись, юноша увидел, что различия между ними все-таки есть. На одной из них была одета небесно-голубая рубашка, на другой — изумрудно-зеленая, а на третьей — розовая. У одной волосы были пепельно-белые, у другой — светло-русые, а у третьей — золотистые. Да, и ещё — одна из трех, сразу видно, была намного младше остальных, совсем девочка — как раз та, с золотистыми волосами и в розовой рубашке.

Девушки не стояли на месте, наоборот, пребывали в постоянном движении. Они сновали то туда, то сюда, как трудолюбивые пчелы.