Розовый Дождь

Но не успел он дать первую мысленную команду, как деревянный люк, ведший в подвал, тихо скрипнул и поток ослепительного света, как будто бы кто-то открыл ставни одного из окон наглухо заколоченного дома, хлынул в комнату. Глаза Люка на миг ослепли, а уже в следующий момент он получил такую затрещину от Учителя, что отлетел в другой конец комнаты.

— Ты ш-ш-ш-ш-ш-ш-то это ш-ш-ш-ш-ш-ш-алиш-ш-ш-ш-ш-ш-шь, щ-щ-щ-щ-щ-щ-екнок-сссссс? Кто тебе раз-з-з-з-з-зз-реш-ш-ш-ш-ш-шал лаз-з-з-з-з-зить в моих вещ-щ-щ-щ-щ-щах-х-х-х-х-сссс? Ш-ш-ш-ш-ш-ш-шпиониш-ш-ш-ш-ш-шь з-з-з-з-з-з-а мной-ссссс?

Паук стремительно прыгнул на Люка, хищно вытянув вперед когтистые лапы, но, как муха о стекло, бессильно натолкнулся на мощнейший невидимый магический барьер, который выставил Ученик. По комнате пронесся запах жареного и Азаил взвыл от боли, забегал кругами, поджимая обожжённые лапы. Люк удивленно смотрел на эту сцену, совершенно не понимая и сам, что произошло: реакция у Азаила была в тысячи крат быстрее, чем у него, поистине насекомья! За такое короткое время он не успел бы сотворить даже самого простого заклинания, не то, что такого мощного!

— Ах-х-х-х-х-с-с-с-с-с, ах-х-х-х-х-х-с, Люкс-с-с-с-с-с-ик, малы-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! Ш-ш-ш-ш-ш-ш-што ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж ты твориш-ш-ш-ш-ш-ш-шь со стариком-с-с-с-с-с-с, ах-х-х-х-х-х-х-сс-с-с-с-с! У-ф-ф-ф-ф-ф-ф-сссс, уф-ф-ф-ф-ф-сссс…

Азаил забавно подпрыгивал, дул на обожжённые лапища, но, наконец, пришел в себя и обратился к магии — дело пошло быстрее.

— Дядь Азаил, да ты не сердись! Я и сам не знаю, как так получилось! И я честно не хотел залазить в твои личные вещи, но ты пойми, мне нужно знать! Мне нужно знать, как звали мою мать и отца, почему я не живу как все нормальные люди и почему я должен жить здесь, в этой поганой ледяной пустыне, хотя я знаю, что есть, есть более пригодные для жизни места!

Азаил некоторое время пробурчал что-то нечленораздельное, но было видно, что гнев его сходит на нет, да и демонстрация магических способностей Ученика, превзошедшие возможности Учителя, если не отрезвила, то порадовала его.

— Хорош-ш-ш-ш-ш-ш-шо-сссс, хорош-ш-ш-ш-ш-ш-ш-о-ссс, с-с-с-с-сынок. Только убери это проклятое-сссс поле-ссс, убери-ссссс…

Весь остаток утра они провели за беседой, в которой Азаил «поведал (ему) все-сссс». Однако чем дольше продолжался разговор, тем большее Люк испытывал разочарование. Юля и изворачиваясь, Азаил сообщил ему немногим больше, чем раньше, но преподал все с таким видом, будто сообщил великую истину.

Оказалось, что с людьми Люку нельзя быть, потому что все люди проживают на территории врага — «белобрыс-с-с-с-с-сые летуньи, подлые обманщ-щ-щ-щ-щ-щицы, да-сссссс». Они обманули все человечество и держат его под властью своих чар. Попади Люк в населенные людьми области — и, пиши пропало, сразу окажется в цепких лапках крылатых владычиц. Его мать и отец вместе с Азаилом вели с ними войну, но из-за подлого коварства последних колдуньям удалось победить. Отец и мать его погибли, а сам Азаил с ребенком на плечах, «тайными х-х-х-х-х-ходами, куда и мы-ш-ш-ш-ш-ш-шки не з-з-з-з-з-з-аполз-з-з-з-з-зали», уполз сюда, в свою секретную лабораторию на крайнем севере, похороненную под толстым слоем вечной мерзлоты. Но играть в прятки он всю жизнь не намерен. Как только Люк войдет в возраст зрелого мага и воина, они разберутся с ними — «раз-з-з-з-з и навс-с-с-с-с-сегда-ссссс, раз-з-з-з-з и навс-с-с-с-с-сегда-ссссс, раз-з-з-з-з и навс-с-с-с-с-сегда-ссссс, да-сссс!».

Люк разочарованно зевнул и решил, что в следующий раз все-таки доберется до проклятого шара, хотя, если честно, и сам в это особенно не верил — Азаил дважды на одну и ту же удочку не попадается.

Когда, наконец, Люк вновь лег спать, он снова видел «розовую» и она отнюдь не показалась ему «белобрысой обманщицей». Они весело играли друг с другом в прятки в таинственной рощице, а когда, наконец, девушка попала в его объятия и он попытался её поцеловать, она тут же превратилась…  — в хорошо знакомую по магическим иллюзиям солнцеликую красавицу, его родную мать. Люк покраснел, смутился и…  проснулся.

Глава 2 «Новые Рубежи»

1.

Со всех сторон света на тонущий в розовой дымке Остров Фей, словно рой деловито жужжащих пчел в родной улей, слетались длинные вереницы крылатых красавиц. Такое зрелище, если бы его мог видеть посторонний наблюдатель, навсегда оставило бы глубокий след в его душе.

В самом деле, чтобы все феи Целестии в один и тот же час появились в одном и том же месте…  Неслыханно! Ведь обычно Всеобщий Совет Поднебесья собирался только в исключительных случаях, происходивших, как можно догадаться, весьма редко — раз в многие тысячи лет.

Впрочем, никакого «постороннего наблюдателя» не было и не могло быть, ибо Остров Фей — заповедное место, где никогда, от самого сотворения мира, не ступала нога чужака.