Розовый Дождь

— Значит, Безликий — это не мой кошмар…  — прошептал Роланд. — Значит, он реален?! Ой, да что же это я, да что же это…  Да как же…  — он подскочил к Стелле и, схватив её за плечи, быстро затряс их и закричал:

— Но ведь Он же сказал, что придет за мной! А Она сказала, что они скоро будут везде! И кто же нас защитит от этого?! Кто?! Где же феи?! Где Триединая Премудрость?! Кто?!

Стелла внимательно посмотрела в глаза Роланду.

— Она перед тобой, Роланд…  Точнее, её одна треть…  Я — Вторая из Трех…

Роланд некоторое время непонимающе тупо смотрел на бледное лицо некогда всемогущей Владычицы и никак не мог придумать, что же ему сказать или как поступить. Ему казалось, что то, что происходит, происходит не с ним, а с кем-то другим, что это всего лишь дурной сон или розыгрыш, и скоро, через пару минут, все станет на свои места и он вновь вернется к своим привычным делам — прогулкам по лесу, купанию и играм со зверьками и птичками. Но ни розыгрыш, ни сон упорно не хотели прекращаться, хотя он прождал и две, и три, и четыре минуты…

И тут Роланд спросил первое, что пришло ему в голову, чтобы хоть как-то заполнить паузу:

— Ну а где остальные Две и где Их Верность?

— Не знаю…  Мы все разошлись в разные стороны…  Я ушла сюда…  Здесь я впервые встретила своего мужа, давно…  Здесь меня впервые посетил Создатель…  — глаза Второй немножко оттаяли, ожили, в них появилось какое-то чувство, чувство ностальгии, приятной тоски по давно утраченному прошлому.

— И все-таки, Ваша…  Стелла — с трудом выговорил незнакомое имя Роланд, присев на песок, крепко взял ладонь феи в свою. — Объясни мне, что здесь произошло — от этого ведь зависит, как мне поступать, что делать, ведь я ничего не понимаю!

— А что тут понимать? — усмехнулась Стелла и горько улыбнулась. — Разве непонятно? От нас отвернулся Создатель, вот и все, как когда-то от моего мужа Азаила, когда он не оправдал Его доверие, а тот, от кого отвернулся Создатель, утрачивает свою премудрость и совершает безумные поступки. Азаил нарушил волю Создателя и был низвергнут в подземелья Скалистых гор. Мы нарушили волю Создателя и по нашей вине Целестия находится на грани погибели.

— Безликий?! — воскликнул Роланд.

— Да…

— Кто он?!

— Я не знаю…  Но знаю, что он — порождение темной энергии человеческих страстей, которую мы, при помощи специального Излучателя, конденсировали в резервуаре под Зоной Предела, чтобы люди были спокойными, добрыми и не стремились совершать преступления, мятежи и другие непотребные поступки. Если угодно, это была своеобразная «канализация» отбросов человеческих душ, побочные продукты которой — чудовищ Предела уничтожали феи-хранительницы, в том числе и твоя горячо любимая женушка, — тут Стелла опять печально улыбнулась.

— И…  почему…

— Я сама не знаю, Роланд, но почему-то совсем недавно, всего несколько лет назад, эксперимент вышел из-под контроля. Появился Безликий…  стали пропадать феи…  потом покушение на тебя…  потом пропала экспедиция карликов-хранителей…  Точной причины мы до сих пор не знаем, да и не знаем, как победить этих тварей. Все достижения нашей цивилизации отказываются работать там — анализаторы и аватары не действуют в странной темной пелене, которую научилась испускать Зона, наша техника плавится от испарений убитых чудовищ, погибла вся армия «ЖАЛА», цвет нашей расы и теперь тьма упорно идет на Восток — и остановить её уже не в наших силах…

Роланд слушал все эти откровения Стеллы и не мог поверить своим ушам. Одна мысль о том, что чудовищные твари толпами бродят по его родной земле, что они пожирают людей, животных, что гибнут растения, деревья, что Фея — его любимая Фея — находится в опасности — пронзила его сердце и он просто не мог сидеть сложа руки!

— Да как же…  да как же…  Да как же вы можете сидеть тут и обо всем этом говорить, а?! Там погибают люди! Люди погибают, Целестия! Зверушки, птички! Моя Фея! А вы тут…  Да вас же Создатель поставил хранить, а вы тут…  Плачетесь! — и тут вдруг Роланд почувствовал в себе дерзость какую-то что ли, какую-то необычную для его обычно мягкого, кроткого характера силу, он вскочил на ноги сам, а потом резко взял Стеллу за руку и поднял её с ног тоже. — А ну, прекрати хныкать, нам тут Целестию надо спасать, а?! А ну стоять! Я приказываю! — и топнул ногой по песку. — Такова моя королевская воля!

Бледные губы Стеллы растянулись в улыбке — уж очень не вязались такие слова как «приказываю», «моя королевская воля» с этой почти мальчишеской, щупловатой, нелепо долговязой фигурой, с такими хрупкими кистями рук, больше присущих писцу, чем воину, детскими кроткими глазами и мягкими, даже изнеженными, чертами лица.

— Помимо твоей воли есть ещё воля Создателя, — невозмутимо возразила Стелла. — А я со времени появления Тьмы из Леса уже не чувствую его присутствия в моей душе…  Он оставил меня…  и моих дочерей…