Розовый Дождь

– И так, и не так, мой мальчик… Я с каждой сотворенной мною душой и был тогда с тобой, все верно, но только вот отец Эйсмер был тогда другим, настоящим, и – уверяю тебя – про ужей и вино он знал и нисколечко на тебя не обижается! – и по-мальчишески озорно подмигнул Асмунду…

– Но как же тогда, как…

– Отец Эйсмер погиб, как и твой отец, на той злосчастной ярмарке, вместе со своей семьей… Но перед смертью, в последнее мгновение, он воззвал ко Мне, чтобы Я не оставил сирых и убогих детишек его прихода, и Я… не смог ему отказать! Я всегда исполняю то, что просят мои дети от всего сердца… Так что пришлось Мне какое-то время походить в его образе. Он охотно уступил мне свое тело… А иначе, как ты думаешь, Асмунд, удалось бы ли почти беззащитному караванчику беженцев так далеко уйти целым и невредимым? Удалось бы ли твоим малышам спастись? Не удивило ли тебя, почему это вдруг Гастон со своей доблестной дружиной оказался в нужное время и в нужном месте?

– Но ведь многие погибли… – грустно вздохнул Асмунд, вспоминая свою мать и отца…

– Они не погибли… Они только заснули и ждут пробуждения – в новых мирах, на новых планетах и звездных системах, которые Мне предстоит ещё создавать и создавать… ведь Я – Создатель – не забывай это! – Мое самое любимое дело – творить и давать жизнь тому, что ещё ею не наделено…

– …Собственно, тут мы и переходим к основной причине моего к Вам визита… Азаил! А ну вылезай из своей щели – не вечно же тебе теперь тараканом ходить! – голос Создателя сделался строгим, властным, но не утрачивая при этом теплоты и ласки – так говорит любящая мать со своим непослушным сынишкой.

Создатель властно протянул руку и, нехотя, сопротивляясь, дрожа всеми лапками и усиками, на середину залы вылез насекомообразный Азаил. Наверное, если бы у него были руки и веки, он бы зажмурил глаза и закрыл их руками, но у него не было ни того, ни другого, а потому от стыда Азаил готов был провалится под землю. По собравшимся людям прошел ропот – отвращения, омерзения, гадливости. Кое-кто даже плевал в него, а какие-то дети залились издевательским смехом, прошел шепоток "ну и уродина", "фу, какая гадость", "страхолюд, спаси Создатель" или просто "фу-у-у-у-у-у!". Стелла стыдливо отвернулась, не в силах смотреть на такое уничижение.

Но Создатель властно поднял руку и все стихло.

– Ну что, Азаил, горе ты мое, не надоело тебе ещё чудом-юдом ходить, народ пугать да смешить? – и покачал головой, как мама, которая журит малыша, пришедшего домой всего в грязи.

– Надоело-сссс… А ш-ш-ш-ш-ш-што поделаеш-ш-ш-ш-ш-шь-ссс… – зашипел он, дрожа усами-вибриссами.

– Говорил же Я тебе тогда – не лезь в эти пещеры, примирись с женой, ну кто тебя заставлял кровь невинную проливать, а? сколько зла наделал, сколько слез пролил! На тебя очень многие души жалуются, требуют возмездия, между прочим!

– Вс-с-с-с-с-с-сё она-сссс, подлая лгунья-сссс, вс-с-с-с-с-ё она-ссс, со с-с-с-с-с-воим выводком-сссс… Дура! С-с-с-с-с-самодура-сссс! – зашипел, роняя зловонную слюну Азаил, указывая лапкой на красную от стыда Стеллу.

– Начинается… – разочарованно вздохнул Создатель. – Какую тысячу лет выслушивать одно и то же… Ну, если так пойдет, сделаю так, как меня просят обиженные тобой души – на веки вечные останешься тараканом!

– Нет-сссс! Помилуй-сссс… – взмолился Азаил, подняв лапки на манер богомола.

– Ах, так…

– С-с-с-с-с-с-сожалею-ссс… Крови много пролил-ссс, душ-ш-ш-шшегуб-ссс… Ра-с-с-с-с-скаиваюс-с-с-с-сь… – из фасеточных глаз чудовища потекли зловонные слезы…

– Прости его, Создатель… – пропела тихим голоском Фея, очнувшись ото сна, целуя руку псевдо отца Эйсмера. – Он за все уже отплатил… Его страдания давно превысили страдания всех его жертв… – и сама заплакала от жалости. – В глубине души он добрый, просто гордый очень…

– Это я во всем виновата! – сказала Стелла, подходя к Создателю. – Я так хотела сделать мир лучше, а он… был для меня помехой…

– А я превысила свои полномочия, я повинна в той резне у входа в Астрал! – воскликнула Жемчужно-Белая. – Мы все виноваты не меньше его… Я много думала об этом там, в уединении посреди Хрустального Озера – нас всех испортила власть над миром… Мы все плохо выполняли Твою волю… – и Жемчужно-Белая зарыдала тоже.

– Ну что ж… Думаю, этого достаточно… – Создатель сам вытер слезы рукавом рясы. – Я милую и Азаила, и оставшихся в живых его соучастников, как милую Я и их жен. Первым будет возвращено их прежнее величие, а вторые будут навсегда избавлены от вечного одиночества, постигшего их в наказание… Все согрешили и все будут помилованы – грядет новая Эра и ничего из старого хлама не должно перейти туда, не должно!

– Ну а теперь… пусть сбудется Мое Пророчество, которое Я открыл через Азаила… Люцифер, подойди сюда!

Люк немного смущенно подошел к Создателю.

– Чашу мне! Быстро! Побольше! Нож!

Котенок и Щенок вдвоем взяли большую чашу, из которой пил Гастон, и подали её Создателю.