Розовый коттедж

— Они сейчас работают в Холле, не так ли? Леди Брэндон сказала мне, что Семья оставила несколько комнат для себя.

— Верно. Это будет уютное гнездышко — когда его закончат, и будет славно снова увидеть их здесь. Тодхолл уже не тот — без Семьи. До нас дошло, что сэр Джеймс не очень-то хочет возвращаться, но миледи всегда любила эти места, и, думаю, мисс Марджери приедет сюда с детьми.

— Ты что-нибудь слышала о планах насчет Розового коттеджа?

Нет, она не слышала. Приглашенная из Дарлингтона фирма-подрядчик должна была выполнить основную работу, но Брэндоны поставили условием, чтобы местных тоже нанимали, когда только возможно.

— Само собой разумеется, — заметила миссис Паскоу, — что никто не знает о старом доме и его устройстве больше, чем мой Джим, а когда дело касается водопровода, никто не справится лучше Питера Бриджстока.

Она поставила чашку:

— А как ты поживаешь? Мне надо было сразу сказать: я очень сочувствовала твоему горю, да и все мы. Твой муж был летчиком, так?

— Да. Летал на бомбардировщиках. Ему оставалось только четыре вылета. Ладно, было и прошло. Мне кажется, это случилось так давно. Мы были женаты недолго, но были тогда счастливы.

— Ужасно. Мы так за тебя переживали! Но твоя бабушка сказала, что муж кое-что оставил тебе — и прилично? Хоть это хорошо. Ты теперь живешь в Лондоне и у тебя неплохая работа?

— Да. Мне ее предложила подруга, и это приятная работа — в большом питомнике. Платят не очень много, но мне нравится, ведь важно только это.

— Так ты, значит, не собираешься вернуться в школу?

— Нет. Мне не нравилось там работать, но надо же что-нибудь делать?

Я умолкла. Я никогда, даже в глубине души, я не желала признавать ту пустоту, которую смерть Джона оставила в моей жизни. С браком пришло чувство сопричастности, планы на будущее, ощущение подлинности существования. Насытилось нечто первобытное, что есть в каждой женщине — потребность в собственной теплой пещере и семье вокруг огня. Смерть Джона не просто причинила мне боль, она вышвырнула меня обратно — в мир, в котором приходится одиноко следовать своим путем, не зная, куда идешь.

Я отогнала от себя эти мысли и начала расспрашивать о знакомых из Тодхолла.

— Деревня сильно изменилась?

— Совсем нет. Война почти ее не задела. Да бабушка тебе, наверное, рассказывала…

— Она упоминала, что Артур Бартон потерял руку и что Сида Тэлфера убили. Как миссис Тэлфер? У них ведь было трое детей?

— Было трое. Но теперь уже пятеро, так что чем меньше об этом будет сказано, тем лучше.

Тут она, должно быть, вспомнила, что говорит с еще одним «порождением греха», потому что довольно поспешно поставила на стол пустую чашку и поднялась.

— Мне надо бежать. Я перемолвилась вчера с Тедом Блэйни — помнишь Блэйни с фермы Сордс? Завтра он привезет молоко. Если ты его попросишь, он привезет тебе из деревни все, что надо.

— Или подвезет меня? Раньше он так и делал.

— Думаю, что он и сейчас так поступит, — ответила она и неожиданно улыбнулась. — Только надень что-нибудь не такое лондонское. Тележка у него обычно наполовину набита соломой, да еще наседка или две в клети. Не то чтобы ты плохо выглядела в этом, совсем наоборот. Ну ладно, я пошла в Холл. Я хожу туда почти каждый день с той поры, как мужчины начали там работать. В Холле сейчас только Джим и Дэйви, и тебе обрадуются, если зайдешь взглянуть, что там и как.

— Я с удовольствием, большое спасибо.

Я проводила ее до передних ворот и постояла, глядя, как она идет по мостику на ту сторону. Еще одна дорога вела через лес, окружавший парк, мимо огороженного сада на зады Холла. Этим путем мой дедушка ходил каждый день на работу, а я в детстве так часто увязывалась за ним.

Я вернулась в коттедж, на мгновение застыла возле тайника, потом, пожав плечами, решила отложить все на завтра и поднялась в свою комнатку распаковать вещи.

Глава 7

Но сколько я не пыталась, я так и не смогла смирить свое любопытство. Разобрав вещи и положив наполненную горячей водой грелку в кровать, я направилась к сарайчику с инструментами, стоявшему под росшим за домом кустом сирени.

Сарайчик, любимое дедушкино место, был с окном, под которым стояла крепкая скамья, а на противоположной стене на вбитых рядком шестидюймовых гвоздях висели его садовые инструменты. Если ему вдруг требовалось что-нибудь особенное, дед брал этот инструмент на время из большой «коллекции» Холла. Здесь он хранил самое необходимое: лопату, вилы, мотыгу, грабли, садовые ножницы, а на полке над окном — мелкие инструменты, такие, как совки и секаторы. В металлическом ящике под скамьей лежали стамески, отвертки, коробки с гвоздями и тому подобным. Тачка стояла на улице, под навесом. Газонокосилки не было, потому что лужайки с газоном у нас не было.