Розовый коттедж

— Ладно, мисс Линси, допустим. Но если вы так уверены — да, давайте называть вещи своими именами — если вы так уверены, что видели мою мать, живую и здоровую здесь, в Тодхолле, почему же вы ничего ей не сказали? Не окликнули, не подошли поближе и не заговорили — по крайней мере, не спросили ее, что произошло и что она там делает?

— Я попыталась, — просто ответила она. — Я окликнула и прибавила шагу, но споткнулась о бордюр и выронила цветы, а когда выпрямилась, они уже пропали.

— Они? Вы сказали «они»? С ней кто-то был?

— Я не очень хорошо его разглядела и, конечно, раньше я его никогда не видела, но он был высокий и темный, совсем как цыган из фургона.

— А когда вы попытались заговорить с ними или приблизиться к ним, они исчезли? Просто пропали?

Она кивнула, словно отвечая на вопрос, который я не задавала:

— Я все понимаю, милочка. Ты добра, и манеры у тебя хорошие, и ты слушаешь меня, но все-таки не веришь мне. Что ж, во всем этом я понимаю столько же, сколько и ты, и, вероятно, я ошиблась, но все равно мне надо было рассказать тебе обо всем. Я совершенно точно знаю, что видела их на кладбище, их обоих, в воскресенье, возле могилы.

— Возле могилы вашего брата? — тупо спросила я.

— Ох, нет! Что бы им там понадобилось? У могилы твоей тети Бетси.

Вскоре мисс Линси ушла, отклонив мое предложение проводить ее до дороги. Она сказала мне — отчасти в своей прежней манере, что никогда не боялась темноты: ночь гораздо интереснее, чем день. С этими словами она вышла прочь, завернувшись в плащ и шарф, и растаяла в темной аллее.

В самом деле, занимательно. Я довольно поспешно вернулась в кухню, к успокоительному огню, пытаясь спокойно и взвешенно обдумать все ею сказанное. Это не может быть правдой. Очевидно, что это не может быть правдой. Но вопреки всякой логике, самый факт ее видения о молодой Лилиас, бегущей в лощину, столь соответствовал истине и заставлял поверить, что рассказ о появлении на кладбище этой пары мог оказаться правдой, пусть даже неправильно ею истолкованный.

Я положила альбом к вещам, приготовленным для укладки, затем поискала в ящике шкафа конверт, в котором должен был отправиться на следующее утро с молочником список дат для викария. Пока я складывала листок и заклеивала конверт, мой разум снова умчался прочь, пытаясь сложить вместе все эти странные происшествия. Свет в саду коттеджа. Пустой сейф — открытый ключом. Раскоп у кладовки с инструментами. И теперь еще эта загадочная и невероятная история про Лилиас и ее цыгана, оказавшихся возле могилы тети Бетси…

К моему успокоению, все это решительно не складывалось во что-либо правдоподобное. Лилиас, восставшая из мертвых, не пытается найти меня или бабушку? А напротив, даже избегает жителей деревни? И это после шестнадцатилетнего молчания, когда ни ее мать, ни ее дочь не получали от нее ни единой весточки? А потом она возвращается, судя по всему, лишь для того, чтобы навестить могилу женщины, которую она имела причины ненавидеть, и чтобы исчезнуть как призрак при виде мисс Линси?

Я резко поднялась, оставила на крыльце конверт за пустой молочной бутылкой вместе с печеньем для Рози, разворошила еще горящие угли и, прежде чем пойти спать, заперла обе двери. Мне не хотелось чтобы со мной произошли какие-нибудь интересные с точки зрения мисс Линси вещи, пока я живу одна в Розовом коттедже.

Глава 14

На следующее утро меня разбудил стук копыт Рози. Накануне я засыпала плохо. Ночь стояла тихая и спокойная, но я неотступно думала о привидениях мисс Линси. Если слова мисс Милдред про свет в коттедже и про рытье соответствовали истине, что, как казалось, доказывали потревоженная почва возле сарая и земля на угольной лопате, тогда возможно — не более, чем возможно, — что рассказ мисс Линси о паре с лампой возле старого фургона так же мог иметь под собой какую-то основу. Что касается ее «видения» о молодой Лилиас, бегущей по лощине с сумками в руках, то теперь эту историю знала вся деревня, но хотя сама мисс Линси согласилась, что это был всего лишь сон, я хорошо помнила, что ее не зря называли ведьмой. Я знала как минимум два случая, когда ее пророческие сны о несчастьях сбылись, а в одном случае из этих двух оказалась спасена человеческая жизнь. Так что этот предмет заслуживал, по меньшей мере, исследования.

Но ее рассказ о паре, встреченной на кладбище, объяснить было сложнее. Ее воскресные посещения могилы брата происходили, должно быть, на самом деле, но столкновение с призраками было, конечно, продуктом воображения, подсказанным, вероятно, тем, другим сном? Узнать Лилиас, виденную последний раз почти двадцать лет назад, Лилиас, промелькнувшую вдалеке, в вечернем сумраке — да еще они с цыганом исчезли, когда к ним попытались приблизиться? Это могло быть только сном, а сны, как знал весь Тодхолл, были профессией мисс Линси.