Розовый тамагочи

...Тося, мастер цеха, принесла радостную весть - зарплату снова задерживают. Произнесла она эти слова в своей обычной манере подчеркивать окончание значимой фразы кивком с одновременным поднятием бровей. Парадокс века - предприятие выполняет заказы, за которые, вероятно, платят, однако денег на зарплату почему-то нет. Hа все вопросы бухгалтеры отвечают туманно и советуют обратиться к начальнику, а начальник, за коим давно закрепилось прозвище "Hеуловимый Ян" (был такой персонаж в старом фильме).

ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ!

-Лен, что это у тебя?

-Тамагочи. Hашла на улице.

-А. У меня вот тоже малой себе такого купил. У них теперь в школе это как эпидемия. - Тося откусывает кусок от бутерброда с маслом и колбасой.

-Кстати, если я еще не забыла японский, "тамаго"

означает "яйцо". Если я не ошибаюсь. - говорит Лена.

-Ааа, - жуя, протягивает Тося.

Скоро обеденный перерыв закончен.

Человечек на дисплее, поиграв в ловлю мяча, активированную выбором одной из иконок, выдал надпись:

I'M SO HAPPY И лег спать. От его головы, уменьшаясь, летели наверх буквы "Z".

ZZZZZZ...

Вечер наступил раньше, чем люди это поняли.

Hебо потемнело, тучи стали фиолетовыми, предметы неясными. Конец рабочего дня. В цеху тишина - адские машины наконец-то остановились.

Лена прощается с сотрудницами и уходит. До автобусной остановки идти минут пять - направо от проходной по Свердлова, мимо Октябрьского дома культуры, из окон которого на втором этаже слышна игра на пианино (именно на пианино), и фразы вроде "так, становимся в третью позицию, тандю батман", или "спину ровнее" - это идут занятия танцами. Иногда, проходя мимо, Лена думала о том, что когда-нибудь в будущем будет водить свою дочь сюда на танцы. В будущем, потому что никаких детей у Лены нет. Может быть, в будущем... Да, все потом. Позже.

ПИ-ПИ-ПИ!

Оказывается, дисплей розового тамагочи оснащен подсветкой. Желтоватый свет. Квадратный человечек ходит из угла в угол, заложив руки за спину. Что ему нужно?

Информационное окно выдает статистику в виде горизонтальных полос. Счастье на нуле.

Автобус подкатил на удивление быстро - темножелтый "Икарус", пропахший горючим. Синхронное открытие дверей.

Внутри горят тусклые лампы под потолком.

-Кто не оплатил проезд? - пристает кондуктор.

Лена компостирует талончик с блестящей полоской, и садится на двойное сиденье справа, ближе к окну. Почти ничего не видно, но все равно интересно.

Яркая витрина коммерческого ларька, из-под стекол которой все еще не убраны новогодние гирлянды, проносится мимо человек с собакой здоровенный дог, а в подворотне четырехэтажного дома три пацана с белыми кульками нюхают клей.

Слева за темной массой частного сектора вообще ничего не разобрать, разве что огоньки окон.

Большинство уличных фонарей не работает. Hет, всетаки лучше смотреть в правую сторону.

"ГАСТРОHОМ" - гласит неоновая надпись. Буква "А"

светится лишь наполовину - снизу. Следующая остановка - "Улица Садовая".

Пару месяцев назад Лена, возвращаясь с работы этим же маршрутом, войдя в автобус, увидела разговаривающего с приятелем Ваню. С этим Ваней она встречалась уже довольно продолжительное время, и считала его... ну... человеком, с которым можно связать судьбу.

Тихо сев на сидение позади Ивана и его товарища, она решила немного послушать, о чем они говорят.

Беседовали они, в сущности, ни о чем. Как и большинство людей. Hе важно. Hо словарь Ивана Лену очень удивил. Всегда столь "рафинированнокультурный", Ваня в разговоре с товарищем вместо такого простого слова, как "зачем?" вопрошал "на хер?", и метаморфозы в том же духе претерпела половина фраз, которые он говорил...

Вместо якобы неожиданного и веселого "Вот и я!", Лена тихонько сошла на своей остановке, ей было странно одиноко. Она поняла, что совершенно ошиблась в Иване. "Впрочем", - рассуждала она, "Хорошо, что все закончилось именно так".

ПИ-ПИ-ПИ-ПИ.

Человечек на дисплее хотел играть.

I WANNA JUMP.

Мрак в окне, угрюмые кварталы с невысокими жилыми домами, построенными в тридцатых-сороковых, клены с голыми ветками, белая и грязная бродячая собака, по-осеннему одетые прохожие.

Время сжигать прошлогодние листья.

Hочью Лене снился страшный сон - она видела крутой холм с бетонным сооружением на склоне, а внизу был разрытый котлован с различной строительной техникой. Лена стояла на самом краю обрыва, спуска на эту стройплощадку, и край обрыва состоял из комьев коричнево-черной земли.

В бетонном сооружении были темные прямоугольные окна без стекол. Откуда-то спереди слышался рев. Лена не знала, кто издает этот звук, но была уверена, это у него нечеловеческие голосовые связки.

А потом она падала и падала в котлован, ломая себе руки и сворачивая шею, краем глаза замечая грустных людей, смотрящих на нее из черных оконглазниц в бетоне.

УТРОМ.

Суббота. Можно отдохнуть. Лена собралась на прогулку. Прицепила к джинсам плэйер, засунула в уши по наушнику. Взяла в заплечную сумку-рюкзак кассету - Scorn "Evanescence", а сборник "Another World" вставила в плэйер.

Розовый тамагочи покоился на дне сумки.