Читаем Розовый Зигурат полностью

Розовый Зигурат

— Множество языков. И при этом ты понимаешь, что перевод слов с языка на язык имеет только приблизительный характер. То есть, ты просто выбираешь из другого языка слово, которое более всего соответствует исходному языку. Однако же, это слово подразумевает не совсем то, что подразумевалет исходное слово! То, есть, их фактические значения совпадают не на 100 %, а, допустим, на 99 %. Но этот, 1 %, не передаёт информацию, которая важна, которая теряется. Я могла бы сказать — «Убийца», но при этом бы потерялся 1 % информации. «Киллер» — теряет порядка 10 % при переводе правильного исходного слова с моего родного языка. То, есть, я «Киллер» только на 90 %, а для передачи оставшихся 10 % мне надо долго-долго говорить и объяснять, но всё равно проценты будут теряться! Мы с тобой мыслим по разному. Мы из разных вселенных и поэтому никогда между нами не может возникнуть полного понимания! Когда я несла тебя в бункер, я вспоминала сестёр. Можешь считать меня на 89 % убийцей. Ты на 89 % будешь прав. Но знай, что не я выбирала для себя эту стезю! Я просто трудилась Курьером! А потом появилась эта тварь и сожрала моих сестёр!

Мне уже стало настолько лучше, что я сел.

Суккубка обняла меня, прижалась ко мне, и зарыдала на моём плече.

…

Девочка долго плакала и долго заливала слезами моё плечо.

А я её жалел и медленно поглаживал её нежную хрупкую спину, её тонкую талию.

Жуткая, не поддающаяся блокировке, мигрень, давно прошла. Слабость отступало. Тело вновь наливалось бодростью, молодой агрессивной силой.

Я уже запускал правую руку в её густые чёрные волосы и наслаждался прикосновением к ним. Девочка собирала волосы в два пучка, два «хвостика», по бокам головы, практически как наши гномки. А сколько я в молодости этих гномок…

Но и сейчас моё тело было молодым, сильным и бодрым. Гораздо более сильным и бодрым, чем в молодости.

И становилось всё сильнее и сильнее.

Я чувствовал, как уходят остатки слабости.

Девочка продолжала меня обнимать, но уже не прижималась ко мне с демонической силой, чуть не ломая мне кости, а делала это совсем легонечко. И уже не плакала. Или плакала совсем беззвучно.

— Спасибо, — прошептала она.

Она по прежнему наваливалась на меня и её подбородок упирался в моё плечо.

Её хвостики, как у гномок, вспомнил я. Только, когда гномкам распускаешь волосы, они у них спускаются только немного ниже плеч. А у неё хвостики длинные, наверняка, ниже талии будут, хотя, скорее всего не достанут до… До…

Она шевельнулась. Но, по прежнему, продолжала ко мне прижиматься.

То есть, её не смущает, что в неё упирается…

Да всё сильнее и сильнее же упирается-то!

Она немного привстала, скорее даже не привстала, а подлевитировала, и взяв упирателя в руку, расположила его более удобно. А потом продолжила прижиматься, словно ничего не произошло.

Теперь мне уже не было больно и дискомфортно.

Всё-таки тело у неё очень мускулистое и плотное. Твёрдое такое. И давить на него растущим шалуном, почти, что со стеной баловаться. А теперь пространство появилось.

При этом, я наслаждался, прикасаясь к её телу, обнимая её левой рукой и лаская её волосы правой.

Хвостики как у гномок…

Левая рука пришла на помощь правой, и я распустил её волосы.

Она прижалась лицом к моей щеке.

Мне показалось, что она хочет меня поцеловать.

Но она не сделала это и отстранилась.

Я взял её за плечи и отстранил от себя.

Она сидела на моих бёдрах и смотрела на меня огромными глазами сияющими словно два светлосиних сапфира.

Лазуритовые губы (Помада? Естественный цвет?) были приоткрывали розовую глубину маленького ротика.

Густые волосы ночным беззвёздным небом обрамляли её нежное личико и гибкую фигурку в узеньком топике и шортиках.

Топик и шорты сливались цветом с волосами.

Такие же чёрные и красивые.