Розы для киллера

— Светка, Светка! — Она, запыхавшись, добежала до второго справа ларька и постучала в стекло.

На стук выглянула яркая брюнетка с растопыренными пальцами левой руки — работы не было, и она от скуки делала маникюр.

— Что у тебя стряслось? — спросила она приятельницу.

— Да не у меня, а у тебя стряслось! — ответила та внешне с досадой, но Светка уловила в ее голосе изрядную толику злорадства. — Сейчас проезжали мимо «Флориды», там твой с бабой веселится!

— Не может быть! — вскрикнула Светка.

— Все точно! — захлебывалась приятельница. — Машина его, мы едем, а они как раз выходят. Она сама рыжая, хотя, может, крашеная, а шуба — вот такой песец, до полу. А он так ее обнимает и на ушко что-то шепчет!

Светка готова была поклясться, что последнюю фразу приятельница придумала и добавила от себя лично, но легче ей от этого не стало. Пока она стояла, пораженная новостью, приятельница спохватилась:

— Ой, побегу я, вон мой уже сигналит, что я долго. Не переживай, Светик! — крикнула она на бегу. — Не ты первая, не ты последняя.

«Это уж точно, — подумала Света, глядя ей вслед, — ох и попляшу я на твоих косточках, когда твой тебя бросит!»

После ухода подруги она заметалась по ларьку, натыкаясь на эти чертовы букеты. Что делать? Что предпринять? Неужели он там с этой дрянью в песце? А она-то, дура, поверила, когда он говорил, что очень занят на работе. Пять месяцев, пять месяцев она потратила на этого типа, ублажала его в постели как могла, не требовала денег и дорогих подарков, потому что хотела большего. Он говорил, что работает в мэрии, какой-то там важный чин, наверное, все врал. Он обещал ей снять квартирку и содержать ее, а она, надеясь, что он вытащит ее из этого чертова ларька, всему верила и даже денег не брала, не хотела показаться ему жадной. И уж чего только не делала, чтобы он поверил, что она его любит!

И вот теперь все полетело псу под хвост! Ее любовник был женат, это верно, жену она еще могла бы стерпеть, но глупо было бы думать, что если он расхаживает по ресторанам с другими девицами, то по-прежнему хочет сделать ее своей постоянной любовницей. Правда, какие-то подозрения в последнее время у Светки зарождались, и она стала просить любовника, чтобы он устроил ее на приличную работу, но и тут он тоже все тянул. А она, идиотка, нахвасталась подругам и даже предупредила хозяина, что скоро уйдет. И он собирается взять на ее место в ларек Кристинку, та уже давно тут ошивается. Так что теперь она, Света, может и этой работы лишиться! Следовало признать, что ее опять обвели вокруг пальца. Ну уж нет! Этого она так не оставит!

Света оделась, сунула в карман кошелек и выскочила из ларька. Сейчас она найдет Кристинку, посадит ее вместо себя, потом поедет во «Флориду», чтобы воочию убедиться в вероломстве своего любовника. Если повезет, можно устроить скандал, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции. Почему-то больше всего раздражал песец до полу.

Кристинку она отыскала у продуктовых ларьков, та покупала сигареты.

— Пойдем, все покажу. Вот сиди, торгуй. Цены все указаны. Выручку не трогай, у меня все сосчитано. В ларьке не кури, задохнешься.

— А ты скоро? — крикнула перетрусившая Кристинка, она никогда еще не оставалась одна с товаром и деньгами.

— Скоро, скоро, — отозвалась Света уже на бегу.

«Ох, черт, я же забыла ее предупредить про желтый букет, сегодня же пятница!»

Она остановилась было, потом махнула рукой — да провались оно все! — и выскочила на проезжую часть, чтобы поймать машину.

Кристинка осталась в ларьке одна. Она посидела немного, разглядывая букеты, потом ей стало скучно. Люди почему-то к ее ларьку не подходили, а покупали цветы в соседних. Это Кристинку не волновало, ведь пока еще за все отвечает Света. Хозяин ларьков Стасик обещал взять ее на работу после того, как Света уволится. Для этого надо долго торчать перед ларьками, мозолить ему глаза. Однажды, когда Стасик изрядно выпил, он завез Кристинку в темный переулок и трахнул прямо в машине, а потом высадил. На следующий день обнадеженная Кристинка явилась к ларькам с утра пораньше. Стасик, увидев ее, долго мотал головой, словно отмахиваясь от невидимой мухи, потом сказал, что ладно, будет место, сядешь в ларек.

Кристинка страшно обрадовалась, потому что мать совершенно ее заела по поводу работы. Мать говорила, что в восемнадцать лет нельзя быть такой дурой и безответственной, и как она, Кристинка, будет жить, если с матерью что случится.

Кристинка от природы плохо соображала. Учеба давалась ей тяжело, учителя с трудом дотянули ее до девятого класса и перекрестились, когда выпустили. Мать запихнула Кристинку в какой-то колледж, Кристинка продержалась там несколько месяцев и бросила — для ее слабеньких мозгов и это было слишком. Парни у нее были, еще с четырнадцати лет, но никто не задерживался дольше двух недель — им с Кристинкой было скучно.