Розы миссис Черингтон

— Еще нет, но скажу. Потерпи немного, Дина. А сейчас стоило бы переодеться.

Коротко обсудили, кто что наденет. Дине нравились розовый свитер и клетчатая юбка, но Эйп-рил забраковала это предложение. Наконец ее осенило:

— Знаю, уже знаю! Белые платья со швейцарской вышивкой, голубые ленты и банты в волосах.

— Ты что, ошалела? — возмутилась Дина. — В этих платьях мы как младенцы.

— Вот именно! Нунедудотутепупа! Ты же не хочешь, чтобы Билл Смит увидел мамусю в окружении почти взрослых детей?

— Но… — начала Дина. — Хорошо, согласна, только на один-единственный вечер.

— А ты, — обернулась Эйприл к брату, — умойся, грязнуля!

Она медленно поднималась на второй этаж, размышляя, как удобнее всего сообщить матери, что на обед приглашен Билл Смит. Накануне вечером она рассталась с Биллом не самым дружеским образом, и это осложняло задачу

Признаться во всем, изложив истинные мотивы? Нет, тогда трудно рассчитывать на естественное поведение матери.

Сказать, что пригласили для себя, так как он им нравится? Это наверняка вызовет у нее раздражение. Сказать, что Билл Смит напросился сам? Нет, это произвело бы пагубное впечатление. Пять минут простояла Эйприл под дверью у матери, прежде чем набрела на подходящую мысль.

Мать снимала с вешалки розовое платье. Хвастливым жестом она вытянула руки, демонстрируя Эйприл свои ногти:

— Видишь? Сухотинькие, ни пятнышка!

— Смотришься чудесно! — восхищенно шепнула Эйприл. — Да, что же это я хотела тебе сказать? — Она тянула время, понимая, что играет с огнем. — Этот полицейский… Билл Смит… Он должен провести весь вечер где-то по соседству. А так как поблизости нет ни бара, ни ресторана, я подумала, не дать ли ему на кухне какой-нибудь бутерброд?

— Эйприл! — укоряюще воскликнула мать. Платье выпало у нее из рук. Эйприл ждала, затаив дыхание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова услышала материнский голос: — Бутерброд на кухне? Это же смешно! Просто пригласи его на обед.

— Как скажет мама… — Эйприл выбежала в холл и спустилась вниз по лестнице. Едва она ступила на первый этаж, как сверху из приоткрывшейся двери прозвучало вдогонку:

— Эйприл, вынь кружевную скатерть и поставь цветы.

— Слушаю и повинуюсь, — ответила Эйприл.

Кружевная скатерть давно лежала на столе, а по редине стояли цветущие розы

Когда девочки переодевались у себя в комнате Эйприл, лучив подходящий момент, чуть-чуть приоткрыла дверь в материнскую спальню и заглянула в щелк> Сидя перед зеркалом, мать с не обыкновенной тщательностью разглаживала брови На губах ее блуждала улыбка, цветок в волосах хорошо сочетался с розовым платьем Эйприл тихонько прикрыла дверь и занялась собственным туалетом

Жаль, что я не кошка, объявила она Ди не с сияющей улыбкой Я бы тогда мурлыкала от удовольствия

Все протекало по плану Когда мать спустилась вниз, обед был полностью готов, и в тот же момент у входных дверей позвонил Билл Смит На нем был новехонький костюм, волосы аккуратно под стрижены и причесаны Под мышкой он держал огромную коробку, которую вручил хозяйке дома

Шоколадки восхищенно прошептал Арчи наблюдательного пункта у дверей столовой

Пока мать не успела напомнить гостю о бутерброде на кухне, Билл Смит поблагодарить хозяйка за приглашение на обед, Арчи впустил в гостиную Кляксика, Апсика, Хендерсона и Дженкинса. Когда же миновало радостное замешательство, вы званное их появлением, и вновь возникла реальная опасность разговора на нежелательную тему Дина пригласила всех к столу

Троица заранее определила содержание беседы за обеденным столом и распределила роли между собой Когда все уже сидели над полными тарелками и передавали по кругу блюдо с гренка ми, Дина восхищенно вздохнула

Ах, мамуся, никто не может приготовить такой вкусный мясной рулет, как ты!

— Действительно, рулет превосходный, — подтвердил Билл Смит.

— А если бы, сэр, вы когда-нибудь попробовали мамусины бифштексы! — немедленно развивает Арчи начатую тему.

— Эти гренки замечательные! Просто чудо! — подключилась чуть позже Эйприл.

— В жизни не ел лучших, — засвидетельствовал Билл Смит, намазывая маслом третий подряд гренок.

— А какие прекрасные пончики печет мамуся! — снова вступила Дина.

Пока мать беседовала с Биллом о политике, литературе и фильмах, троица деликатно помалкивала. Но едва лишь беседа затихала хоть ненадолго, Эйприл подавала сигнал, и Арчи немедленно брал слово:

— Эй, можно мне еще немного соуса? Не соус, а объедение!

— Может быть, вам тоже, сэр? — спрашивала Эйприл, придвигая соусницу ближе к Биллу. — Мамуся делает такой великолепный соус!

— Например, к котлетам, — уточняет Дина. — Вы должны как-нибудь обязательно попробовать ее соус к бараньим котлетам. Это просто шедевр!

Очень беспокоило мать во время обеда показное благонравие детей. Если не считать громких хвалебных отзывов о ее кулинарном искусстве, они вели себя тихо и чересчур вежливо. Не слышно было обычных выкриков Арчи, вечно вопрошающего: "Знаешь что?", и Дина ни разу не забыла сказать "пожалуйста" и "спасибо", обращаясь с просьбой передать очередной гренок.