Розы на стене (СИ)

– Объясню, как только окажетесь в моей кровати. Инорита, я не могу вас бесконечно уговаривать. В конце концов, я отвечаю за вашу безопасность. И он без дальнейших церемоний вломился в мою комнату и, пока я мучительно вспоминала, не валяется ли там чего неподходящего на виду, вытащил из кармана небольшой артефакт, немного над ним поколдовал, затем смел все с кровати и направился на выход.

– Но я еще не согласилась, – попыталась я жалко протестовать. Штаден остановился на пороге и к чему-то прислушался, чуть склонив голову набок.

– Вайнер возвращается, – сообщил он.

– Будем ругаться при нем? Потом прошел и распахнул дверь уже к себе этаким приглашающим жестом, насколько это было возможно с постельными принадлежностями в руках. Привлекать внимание целителя не хотелось, поэтому я молча прошла в чужую комнату. -

Глава 23

Гюнтер

Не успела за нами захлопнуться дверь, Фридерика начала возмущаться, что я принял решение за нее, и не успокоилась даже тогда, когда я заметил, что был бы плохим военным, не умей в сложной обстановке принять быстрое и правильное решение. Она тут же засомневалась в правильности. Спорить можно было бесконечно. Я вытащил рубашку, купленную днем в магазинчике гарнизона, не слишком тонкую, зато чистую и новую и протянул Фридерике. — Через пять минут вы должны лежать в кровати и делать это молча.

— А если нет? Она возмущенно уперла руки в бока и слушаться явно не собиралась. Эффект грозного вида смазывался тем, что ругаться приходилось шепотом, чтобы не выдать себя Вайнеру. Правда, я сразу поставил полог молчания, но сообщать не стал, девушка, шепчущая ругательства, выглядит намного интереснее, чем орущая в голос, да и желания подраться у нее не возникает. Свет я чуть притушил и невозмутимо ответил:

– Заставлю замолчать вас единственно доступным мне способом. И выразительно посмотрел на ее губы. Фридерика не разочаровала. — Поцелуем? – зло выдохнула она. Не скажу, что идея не вдохновляющая, и предложи она это на полном серьезе… Я одернул себя и насмешливо процедил: — Обездвижу магией. Инорита, создается впечатление, что вы во мне заинтересованы намного больше, чем я в вас. Если уж с постелью ничего не вышло, хотите получить хотя бы поцелуй. Она вспыхнула. Жарко, полностью, заставив почему-то сердце забиться чаще. Взяла рубашку, прикоснувшись ко мне, резко отдернула руку и пробурчала:

— Отвернитесь. Вы обещали рассказать, что не так с розами. Отворачиваться не хотелось, слишком заманчиво звучала фраза о поцелуе в голове. Но все же встал лицом к двери, поскольку целоваться всерьез мне никто не предлагал, а смотреть, как она переодевается – только себя дразнить. Да и не станет она при мне переодеваться. — Похоже на сложный артефакт.

– Шутите? Таких артефактов не бывает, – уверенно ответила Фридерика. Она чем-то соблазнительно шуршала, заставляя воображение рисовать картины одна другой интересней. Обидно, что после таких сладких мечтаний меня ждет ночевка на жестком холодном полу. А она наденет мою рубашку, потом займет мою кровать, а пока требует рассказать сказку на ночь, словно я ей нянька, древняя и морщинистая, ни на что больше не годная. — Я раньше тоже так думал. Более того, я никогда не слышал, чтобы артефакты делали из растений.

– Может, оно не растение? — Нет, оно явно живое. Заскрипела кровать, и Фридерика сказала: — Можете поворачиваться. Ее платье аккуратно висело на стоящем у кровати стуле, мое постельное белье было сложено на принесенный матрас.

– Могли бы и мне постелить, – заметил я.

– Вы дали слишком мало времени, -- ехидно ответила она.

– За пять минут я еле успела постелить себе и раздеться. И потом, уверена, вы прекрасно справитесь сами. Так же, как и раньше справлялись без меня.

– Можно подумать, я затащил вас сюда для собственного удовольствия. Она чуть смущенно потупилась, забавно вытянула губы трубочкой, мне показалось, захотела извиниться, но нет, спросила: – А как связаны мои кошмары с розами? – Не знаю. Я не понимаю, как он работает. Но нити идут от куста к решетке вашей комнаты. Она зябко поежилась, подтянув одеяло, в которое и так была закутана намного больше, чем бы хотелось, и неожиданно спросила: – Как вы думаете, капитан, Марта… она тоже видела кошмары? Получается, она жила в них все время? – Вряд ли. Скорее всего, розы столь агрессивны, потому что им нужна привязка. Та, что была у вашей сестры. Я подхватил матрас и начал расстилать. В конце концов, разговаривать можно и лежа. Лежа даже лучше – тогда я хоть смогу закрыть глаза.

– Агрессивны? А привязка – вы о рисунке сейчас? – Да, – кивнул я и скомандовал: – Отворачивайтесь. Она на удивление послушно повернулась и спросила: – И что теперь? Я ответил не сразу, собирался с мыслями, пока раздевался.

– Теперь нужно сложить всю мозаику в единую картину. Но думаю, у нас не хватает еще многих кусочков. Когда увидите своего Фалька, расскажите про кошмары.

– Кристиану? Она резко повернулась и ойкнула, я еще не успел лечь и даже после ее ойка не поторопился этого сделать. Мне стеснятся нечего.

– Подглядывать нехорошо.