Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

— Уверена, не все столь уж плохо, — попыталась разрядить обстановку я, но Регис приподнял мою холодную руку и обнажил запястье, на котором так же имелись две синие ранки.

— Три укуса меньше чем за неделю. Если так продолжится, в тебе не останется и капли крови, — с этими словами он поднялся. — Приготовлю мазь для заживления ран и попрошу Марту сварить густую похлёбку.

— Спасибо, — произнес Детлафф и поднял взор на побратима, демонстрируя примирение с положением вещей.

Регис крепко хлопнул его по плечу и уже собирался выйти из комнаты, но Эретайн удержал его.

— Прости, что сомневался.

— Тебя к этому вынудили, друг мой. Нам всем повезло, что твоя Лея такая бескорыстная и мудрая, только это обстоятельство позволяет Боклеру продолжать свое существование, — Регис примирительно, грустно улыбнулся. — А значит необходимо позаботиться о ее здоровье и сохранности. Оставлю вас.

Как только дверь за ним закрылась, Эретайн взял меня за руку, не желая покидать, но веки уже потяжелели, и скоро вязкий, мучительный сон сковал сознание густой, неясной пеленой.

***

Наверное прошло несколько дней. Меня будили, кормили, обрабатывали раны, по-моему, даже спину мазали, но отчётливых воспоминаний не оставалось. Только крепкие руки Детлаффа, аккуратно обнимающие по ночам и поправляющие одеяло, когда становилось откровенно холодно. Постепенно сознание прояснилось и, в одно яркое, солнечное утро, я, наконец, проснулась бодрая и посвежевшая. В комнате никого не было, лишь остывший бульон в миске на столике и неприятный запах снадобий, наполнявший прозрачный воздух.

Попытка встать с постели увенчалась успехом не сразу, но постепенно головокружение стихло, позволяя, облачившись в домашний халат, за неимением лучшего, спуститься в гостиную. Эретайн и Годфрой обсуждали какие-то свои дела, сидя в широких креслах у потухшего очага.

— Повторяю тебе, друг мой: Адриан мертв. Какие бы чувства не терзали твою душу по этому поводу, ничего поделать больше нельзя.

— Но кто-то упорно ставит меня в его положение, напоминая, какую чудовищную ошибку я совершил тогда.

— Ты был молод, импульсивен и совершенно непоколебим в собственных выводах.

— Я считал, что спасаю его от боли и разочарования. Думал, что сумею оградить от потерь и унижений…

— Не терзайся, друг мой. Уверен, что Адриан ни секунды не сомневался в твоих намерениях.

— На моих руках его кровь… И Рэны… Кто следующий, Регис? Она? — Детлафф выбросил ладонь в сторону, указывая на лестницу, не оборачиваясь, и не замечая при этом моего присутствия.

— Тут дело не в том, дорогой мой, кто следующий, а в том — кому выгодно убить Мейлею, а инициатором представить члена твоей стаи.

— Лишить семьи, — хором проговорили оба вампира, одновременно придя к неутешительному выводу.

— Хагмар Мурлегем, — спокойно и сосредоточенно произнес Эретайн. — Но это не возможно. Последние триста лет он гниёт в двимеритовой тюрьме. Я сам заточил его туда.

— Три века — долгий срок, — задумчиво произнес Регис, и принялся витиевато философствовать, легко жестикулируя в воздухе, а мой покровитель задумчиво наблюдал за ним.

В итоге вампиры все же пришли к общему выводу, что глава рода Мурлегем не стал бы ждать так долго, да и его надменный, гордый нрав не позволил бы своему обладателю отсиживаться в тени. Скорее всего он заявился бы в Боклер, сея вокруг себя хаос и разрушение, как в прежние времена.

— А вот и наша очаровательная подопечная. — Улыбнулся Регис, поворачивая голову в мою сторону, отвлекаясь наконец на мое присутствие.

Цепляясь за перила лестницы, я изо всех сил старалась не упасть в обморок, но скоро мучениям пришел конец, поскольку невозмутимый Детлафф появился вплотную и, подхватив на руки, со сдавленными ругательствами отнес обратно в постель. Тут же появилась встревоженная Марта, раздражающе щебеча и поминутно спрашивая совета у Региса. Похоже Годфрой пришелся ей по душе, а за время моего отсутствия они даже успели подружиться.

— Прекрати носиться вокруг, как мамаша-курица, — сдавленно прорычала я, отмахиваясь от супа, мазей и утешений одновременно.

Детлафф одним взглядом отослал взволнованную компаньонку, от чего та притихла и втянула голову в плечи, неохотно подчиняясь.

— Ты не должна покидать кровати, — настойчиво проговорил он, заправляя медную прядь за ухо.

— Это несомненный прогресс! — произнес Регис, стоявший все время у стены. — Лея наконец обрела силы не только открыть глаза, но даже подняться. Превосходно, скоро ты вновь увидишь ее сияющее лицо, но умоляю, друг мой, воздержись от кровопусканий пока она не окрепнет.

— Я понял, — раздражённо прошипел Детлафф, не отвлекаясь от меня.

— Так ли уж все страшно. — Попытка разрядить обстановку успехом не увенчались, поскольку покровитель только сильнее помрачнел.

— Ты неделю не просыпалась, началась лихорадка. Нам было не до шуток.

— Полагаю юный Мурлегем перед тем, как укусить тебя, дитя мое, употребил какой-то яд. Они действуют на вампиров, как приправы на людей.

— Отравил через укус? — усмехнулась я.

— Именно так. Но сейчас уже опасности нет.