Розы в кредит

Даниелю показалось, что сегодня Мартина слушает его с интересом. Кто знает, может быть, она увлечется тем, что составляет смысл его жизни? Как это было бы прекрасно!

– Чтобы добиться необходимых результатов, надо с умом скрещивать розы, говорил он. – Дедушка был великий специалист по разведению роз, он даже составил очень хороший каталог, классифицирующий розы по сортам, разновидностям и прочему, но основывался он исключительно на их внешних особенностях. У нас в двадцатом веке есть научные средства для определения родственных видов растений: делают микроскопический анализ клеток, подсчитывают число хромосом. Розы, у которых одинаковое число хромосом, принадлежат к одному виду, и их-то и надо скрещивать между собой, чтобы получить жизнеспособный гибрид. Но я не буду тебя учить сейчас генетике… тебя и луну. Однако знай, что число 7 – решающее для хромосом розы и что при скрещивании роз женское начало доминирует в форме, а мужское начало в окраске.

Он умолк. Мартина ровно дышала рядом с ним: наверно, она давно уже заснула, так бывает всегда, когда он говорит с ней о том, что для него главное в жизни, тут уж ничего не поделаешь.

– Ты спишь? – спросил он тихонько.

– Нет… Если у нас будет дочь, мы назовем ее Хромосома.

Даниель был счастлив, ему немного было нужно для счастья. Как хорошо она его знает, как она умеет его успокоить!

– Теперь я тебе открою секрет…

– Скажи скорее, – Мартина сгорала от любопытства, она совсем проснулась.

– У меня здесь есть сообщник: кузен Пьеро. И я не потерял даром год! Он собрал одновременно со мной такую же пыльцу, как и я, подобную той, что Бернар выбросил в окно. Он приготовил для опыления розы того же сорта, что выбрал я, когда Бернар снял с них колпачки. Он не доверял Бернару. Я все делал у всех на виду, он же действовал своей кисточкой, таясь ото всех, а после моего отъезда собрал в октябре плоды и посеял их семена под фальшивыми этикетками, как будто бы это были те сорта, которые выращивают здесь для продажи. А когда семена взошли, мой Пьеро отобрал лучшие экземпляры и в феврале пересадил их. И тогда, слушай внимательно, Мартина… – Даниель поднялся и торжественно повысил голос: – Тогда…

Мартина оперлась локтем на подушку, вся – внимание.

– На одном из молодых розовых кустов, – сказал Даниель, – выросших в результате тайных опылений, которыми Пьеро занимался в начале июля 1949 года, в мае 1950 года расцвела роза! И какая роза! Она была, как негритенок, родившийся у белой женщины, – никак не скроешь срама! Это был новый гибрид, поразительный гибрид! И, Мартина, – какой аромат! Непохожий ни на один из четырнадцати запахов роз: не лимонный, не гвоздичный, не миртовый, не чайный… У этой розы был удивительный, непревзойденный запах – запах розы!…

Даниель ходил взад и вперед по неровным доскам пола.

– Когда Бернар обнаружил этот «срам», он пришел, говорят, в невероятную ярость. Что это такое? Откуда это? Он побежал к отцу и, наверно, такого ему наговорил… Пьеро притворился, что он тут ни при чем, но отец тоже хитер, он прижал Пьеро к стенке и обозвал его всеми именами… И это из-за каких-то нескольких десятков розовых кустов… Просто позор! Но теперь отец не хочет упустить и своей выгоды. Гибрид может оказаться интересным, он это прекрасно видит. И вот в августе Пьеро уже с отцовского благословения привьет новый гибрид к шиповнику. Окончательно будет видно, что из этого получится… через три-четыре года. Когда имеешь дело с природой, не приходится спешить. Но вдруг Бернар опять все уничтожит? Меня дрожь пробирает… и не знаю отчего – от страха за розы или от ненависти к этому зловещему типу.

И верно, он дрожал, и Мартина тоже…

– Неужели ты думаешь, что он способен выдернуть привитые шиповники?

– Если он это сделает, я его убью! – Вдруг Даниель расхохотался. Представляю себе, как я объяснял бы на суде, что я его убил из-за истории с хромосомами… Что это борьба за прогресс… Что Бернар – подлый реакционер. Для них я был бы, наверно, сумасшедшим, который убил человека из-за двух десятков погубленных розовых кустов. Им ни за что не понять, что это убийство – результат преступной страсти. Они отрубили бы мне голову. И все-таки я бы его убил… Пойдем к окну, любимая, мне не хватает воздуха, я задыхаюсь…

Мартина подбежала к нему, они сели на подоконник открытого окна и вместе вдыхали сочный, свежий аромат, доносившийся к ним с плантаций, словно охлажденный в огромном чане ночи, посеребренном луной.

Даниель декламировал:

Хафиз, стремишься к розе ты со страстью соловьиной,
Ты жизнью оплатить готов пыль под ногами стража роз…

– Я жизнью оплатить готов… любовь моя, моя красавица, моя роза…

Какая ночь, какая ночь…

XIV. Киноприключения на дому