Розыгрыш или реальность

— Обязательно, Херон, — Берк выдержал паузу, обдумывая, как лучше спросить, — скажи, ничего не изменилось, ты всё так же не чувствуешь Каррину? — тоска и грусть вспыхнули во взгляде, показывая истинные чувства невозмутимого на вид мужчины. — Значит, нет… — сам же ответил на свой вопрос. — Мне кажется, женская часть моего элара пробилась ко мне. Это было во сне, очень коротком, но я уверен, что это послание. Ей очень плохо без нас… сплошное отчаяние и душевная боль. Что мы за вайне, если до сих пор не нашли свою вея! — Берк не выдержал и яростно рыкнул.

— Мы не Боги Мироздания, командор. Не всё нам под силу. Но вместе мы можем многое. Не думай о том, что ей плохо, думай о том, как быстрее её разыскать. Ты поговорил с ар Шалом?

— Да. Он считает, что мотив похищения один — это должно быть связано с возрождением драконов. Только глобальная цель могла толкнуть драконов на похищение Истинной пары у двоих Правящих, нас с тобой в расчёт можно не брать. Ещё он обмолвился, что полигон для исследований — это Земля.

— Лучшего места, чтобы спрятать землянку, не придумаешь. Доступа нет ни у кого, кроме драконов. Закрытый, затерянный на просторах Вселенной мир.

Разговор с Хероном закончился. Из всего диалога одна фраза врезалась в память, сверля уставший мозг: «Мы не Боги Мироздания, командор. Не всё нам под силу».

— Никогда не считал себя всесильным, — пробормотал себе под нос командор. — Но и таким беспомощным я никогда не был.

Перед глазами всё поплыло. Боль в голове пульсировала и набухала, готовая взорваться. Восемь галактических дней практически без сна. Даже модифицированному организму берсайца требовался полноценный отдых. Но сейчас это роскошь. Потерев двумя ладонями лицо и потеребив уши, Берк набрал Эола, коротко доложил обстановку и свои выводы, попутно поделился неожиданным сном-контактом с Кариной. Уверенность в том, что это была связь через элар, не покидала его.

— Берк, возвращайся к центральной планете. Я послал запрос на аудиенцию с Правителем драконов. Отказать он не сможет — нет весомого повода. Надавим на него. Будем настаивать на посещении Земли. Драконы, как любая раса, должны способствовать в поиске пропавшей Пары, это непреложный закон, — хищная улыбка исказила красивое лицо элленийца, меняя его на отталкивающее. Берк непроизвольно ощерился, выставляя клыки из солидарности, чувствуя глухую ярость мужчины, потерявшего контроль над ситуацией, и его жажду убивать — дикую, первобытную, тёмную. Разбуженное животное начало берсайца чувствовало в Эоле более сильного самца и признавало первенство.

— Когда выйдешь из гиперпрыжка, свяжись со мной, — Берк отключился от головизора и закрыл карту за ненадобностью.

Разговор с двумя друзьями встряхнул и прояснил сознание.

"Эол прав — хватит ловить воздух. Пора драконам прищемить хвост! Правда на нашей стороне!"

Планета Земля.

С того дня, когда я всё рассказала маме и приняла у себя неожиданную гостью, прошло ещё восемь недель. Восемь недель — от вспыхнувшей яркой надежды до падения в бездну беспросветной серости и отчаяния. За всё это время только раз во сне ко мне прорвалась связь с эларом. Мой ошихр тянул свои тонкие, шевелящиеся, порой хаотично взмывающие вверх щупальца навстречу свету — яркому, лучистому, сквозь который я увидела своё рыжее счастье — неимоверно уставшее, но отчаянно решительное. Это был краткий миг, как блик солнечного зайчика, и всё исчезло, оставляя мне опять только тоску и грусть.

В моей повседневной жизни ничего не изменилось за два весенних месяца. Работа — дом, дом — работа. К обычным хлопотам, которые заполняли дни, добавились посещения гинеколога раз в неделю.

Беременность протекала тяжело: токсикоз, слабость, сонливость. Мой небольшой животик трогательно округлился, и я всё чаще ловила себя на его поглаживании. Это на какое-то время успокаивало.

Дважды за это время я была на больничном, правда, от госпитализации отказывалась. Конечно, время, проведенное дома в одиночестве, не способствовало улучшению психического здоровья. Я гоняла мысли по кругу и загоняла этими мыслями себя в депрессию. Лучше уж быть среди людей.

Единственным частым посетителем, не считая мамы, был мой начальник Герман Аркадьевич. И я даже ждала этих встреч. Мне после них было как-то легче физически, словно я подзаряжалась от него. Он упорно заставлял меня шевелиться и выводил на свежий воздух — разгонять дрёму. Прогулки были замечательными. Мы разговаривали обо всём, кроме темы, касающейся отца ребенка. Было приятно найти в нём друга.

Шестнадцатая неделя беременности ознаменовалась тем, что я узнала пол ребёнка. Девочка! Моё маленькое крылатое чудо! Какой она будет? На кого похожа? На снимке УЗИ я видела миниатюрный носик, приоткрытые губки малышки, сжатые кулачки и скрещенные ножки.

Мама расплакалась от переизбытка чувств. Она всегда сопровождала меня на приёмы в клинике. А я не могла налюбоваться. Даже по пути домой доставала снимок и рассматривала, улыбаясь при этом так, что на меня оборачивались прохожие, пока я шла по парку.