Розыгрыш или реальность

— Капитан, Вы будете тем, кто благополучно доставит нас на Тимеррию? — помня, что улыбаться чужим мужчинам, даже из вежливости, здесь не приветствуется, я лишь слегла приподняла уголки губ в подобии улыбки.

Капитан довольно кивнул:

— Да, вея. Ваша безопасность во время перелета гарантирована.

— А как долго будет длиться путь? — я даже представить не могла в самых бурных фантазиях, что когда-нибудь окажусь в космосе, а сейчас говорила об этом, как о будничной поездке в соседний город. — Для меня это впервые. Мне очень интересно, и в тоже время жутко волнительно.

— Это большая честь, вея, быть тем, кто первый покажет Вам, как прекрасен космос в своем первозданном виде. Конечно же, первым после командоров, — он поклонился каждому из мужчин.

Мои берсайцы просто исходили ревностью! Такого фонтана эмоций я ещё не чувствовала! Но при этом они оставались каменными статуями в присутствии подчиненного. Вот что значит держать лицо.

— Что же, ловлю на слове. Вы мне должны познавательную экскурсию на вашем корабле, — я сделала паузу, — конечно же, с согласия моих вайне. А сейчас позвольте мне вас покинуть. Я прервала ваше обсуждение, так не во время придя сюда.

— Я провожу, — Берк подал мне руку, которую я приняла. На Херона я старалась вообще не смотреть, хотя я чувствовала его тяжелый взгляд, сверлящий меня между лопаток.

Когда дверь за нами закрылась, я бросила его руку, которую так показательно приняла в присутствии капитана и почему-то назло Херону. Чем продиктовано было моё поведение? Во всём был виноват тот злополучный сон и этот противнейший запах, который прочно ассоциировался у меня с образом блондинки, лица которой я так и не увидела. Только спину с острыми лопатками и хвост, которым она гладила Херона в том сне. Или всё же не сне.

— Ты странно себя ведешь, — сказал Берк заботливо расстилая кровать. — Почему ты отпрянула от Херона, а прижалась ко мне? Мне, конечно, понравилось твоё внимание, но это странно для тебя.

— Я не хочу, чтобы он сегодня приходил сюда. Наверняка у него на корабле много дел, — я присела на край кровати, потому что слабость взяла верх и ноги дрожали.

— Я купил тебе вещи. Переоденься ко сну.

Он прошел в угол комнаты, где на столике стояла стопка коробок, празднично упакованных в оберточную бумагу с тематикой Нового года.

— А я и забыла. На Земле наступил Новый год, а я всё пропустила: застолье в кругу семьи, елка, музыка и подарки от Деда Мороза… И снова не успела загадать желание…

Конечно, Берк ничего не понял из сказанного мной. У тимеррийцев нет понятия «веселый праздник».

— Не знаю, кто такой Дед Мороз, но от меня можешь принять эти подарки.

Он протянул три коробки, оформленные в одном стиле. И поставил возле меня на кровать. Я потянулась, как ребенок, обрадованный самому наличию подарка. И не важно, кем он был подарен. В первой большой плоской коробке оказалось черное дизайнерское вечернее платье с оголенной спиной, перхваченное крест-накрест тонкими золотыми цепочками.

В следующей коробке — туфли на высоком каблуке. А перед третьей коробкой я замерла в нерешительности. Я уже догадалась, что там. Два комплекта кружевного белья от Викториа'c Сикрет — черное и белое… Неужели даже в этом наши планеты идентичны? — мелькнула мысль и исчезла. Я рассматривала эту красоту, наслаждаясь эстетичным видом тонкого кружева достаточно скромного кроя трусиков и бюстика. Мда, и кто же ему подсказал? Я подняла глаза на Берка и мягко улыбнулась ему:

— Спасибо. Очень красивые подарки.

— Тебе правда понравилось? — нахмурив брови, спросил он. — Я выбрал на свой вкус.

— Наш вкус совпал, командор. Из Вас вышел прекрасный Дед Мороз, — я тихонько рассмеялась, видя его озадаченное выражение лица. — Это персонаж из сказок, который дарит послушным детям подарки в новогоднюю ночь. Несмотря на то, что я уже не отношусь по возрасту к детям, тем не менее, продолжаю верить в чудеса.

— Чудес не бывает, вея, — скептически ухмыльнулся он. — Всё можно объяснить.

— Вы сами для меня, командор, чудо. И всё, что со мной происходит, это тоже чудеса. Может быть я сплю и стоит только проснуться, как всё исчезнет, и я окажусь в своей постели на родной планете, — я задумчиво уставилась в одну точку, вспоминая родителей, которые себе места не находят, гадая, где пропала их дочь.

На глаза навернулись слезы.

— Почему у тебя слезы? Тебе больно? Вызвать ар Шала? — командор потянулся к элару, но я перехватила его руку, отрицательно помотав головой.

— Нет, командор, эту боль уважаемый ар Шал не способен вылечить. Это боль души, которая тоскует за родными мне людьми: мамой и папой. Я подумала, что они сейчас испытывают, находясь в неизвестности, задаваясь вопросами: где я, что со мной? И у меня совершенно нет возможности передать им весточку. Успокоить, сказать, что со мной всё хорошо. Я жива, здорова, — пока я рассказывала, командор задумчиво смотрел на меня, а потом тронул меня за плечо.