Розыскное Агентство «Частный Детектив»

Следователь решил встретиться с «оперативным агентом», своим доверенным лицом. Встреча произошла на улице. Это был уже потертый временем мужичок, который не раз приносил пользу следственным органам, но приносил ее незаметно для окружающих. Делал он это даже не за деньги, просто чувствовал себя в долгу перед Николаевым, а денег не брал из принципа, но был такой небольшой «мелкий подогрев». Но в этот раз он ничем помочь не мог, только хлебал пиво из горлышка бутылки, крутил головой по сторонам и разводил руками, так что только синие наколки свистели в воздухе:

– Ать! Ведь! Чудьно! Ни в какой конец, этот самый венец! Времена сейчас, ну, прямо на полный абзец!

– Хорошо! Есть люди, которые платят за информацию, за стоящую информацию! Можно получить даже одну тысячу евро! Ты меня понимаешь? Пропало семь человек, вероятно, что больше, но это пока неясно. Где их держат все это время, где прячут?

Агент иначе взглянул на обстоятельства их встречи, уже с большим интересом:

– А ты поговори с Хароном! Только через него в городе все «левые» души проходят! Ну, еще есть «пиковые»! Но там все ясно, они или выкуп попросили бы сразу, или пожизненное рабство. В рабство обычно берут только бомжей, о которых никто и не вспомнит. Сами они язык не развяжут, это нужно с «Отцом» «перетереть», чтобы он надавил! А тут, сам понимаешь, любая информация денег стоит! Возможно их – на трансплантацию органов?

Оперативный агент мог неплохо говорить на русском языке и даже не засорять свою речь непонятными для остальных окружающих выражениями, только все это стоило ему немалых усилий, так как «ботать по фене» он научился раньше, чем смог окончить среднюю школу. Николаев оставил пару бутылок пива на столе нетронутыми, в счёт аванса за работу.

Глава 5. Харон

Вечером, вооружившись коньяком и табельным оружием, следователь направился в загородный Мемориальный Центр. Это было новомодным веянием в городе. Сначала проводили пышные похороны, потом совершали кремацию тела и выносили родственникам пепел покойного в дорогой урне. Местищево со вниманием восприняло данное мероприятие. Оно даже пользовалось некоторой популярностью.

Сам Николаев обряд такой считал не христианским, очень языческим обычаем. Кремация – очень личное дело! Он хорошо знал человека, с которым должен был встретиться. Харон – это очень древний грек. Заодно это просто администратор кладбища и заведующий местным крематорием. Настоящее имя его уже никто не помнил: Харон, так Харон! Их встреча была оговорена заранее, по телефону.

«Никто не должен был присутствовать при их разговоре, зачем им лишние уши, разные слухи?»

Только сторож у ворот внимательно посмотрел на посетителя и на номер его машины. Но этот человек был, должно быть, с детства немой, не болтал лишнего, поэтому прожил такую длинную интересную жизнь. В офисе было темно, только бронзовое бра освещало угол комнаты и стол, за которым сидел толстяк директор. Николаев приподнял свой пакет с подношением. На столе лежала только что разрезанная дыня.

– Угощайся! – радушно сказал хозяин. Дыня была явно не китайская – душистая, сочная, заполнившая своим ароматом все помещение.

«Для Азии рановато!» – пронеслось в голове у Николаева. Как бы отвечая на вопрос, хозяин произнес:

– Сирийская! Друг угостил!

– А что, на Ближнем Востоке по два урожая снимают в год?

– Не знаю, как там теперь, но он привез именно оттуда! Вкусно?

– Спрашиваешь! – роняя капли сока, произнес Николаев.

Потом хозяин протянул полотенце, пригласил помыть руки. Рукомойник находился в глубине этой комнаты, когда Николаев вернулся, то стол стоял чистый от дынных корок, с уже накрытыми столовыми приборами для чая.

– Арбуз и дыню нам бы следовало съесть с хлебом, а потом обязательно чаем запивать! – уже утвердительно произнес хозяин. Чайник стоял на другом столе, он уже закипал, чайничек заваривался под большой ватной игрушкой.

– Да, знаю, что происходит кругом, но, поверь, я не видел их! Даже фотографий смотреть не буду! Тут (он ткнул выразительно пальцем вниз) нет нарушений закона! Если кто и умер, всегда найдутся деньги его похоронить достойно или спрятать бесследно! И знаешь, там (ткнул пальцем в сторону) явно нечистое дело! Идёт поединок между злом и добром, между тёмными и светлыми силами. Я толком объяснить не могу, но, поверь, это так!

Тут он встал с дивана и прошёлся по комнате, ростом он был не больше своей мягкой мебели.

– Не поверишь! Вот со мной произошел случай! Недавно я встретил женщину, которую давно считал умершей! Представляешь? Волосы дыбом встали! Это было из другой моей жизни, поверь! А может быть, тогда мне все показалось! Но она тогда была очень молодой и красивой. А теперь я увидел ее мельком, когда я сидел в машине, в центре города, а потом потерял из виду. Все думал, что мне показалось, померещилось!

Тут грек стал выразительно вращать глазами.

– Мне должно было показалось! Ты меня понимаешь?

Это произнёс он с болью в душе, о чем – то, о своем.

Тут Николаев понял, что перед ним сидит уже глубоко старый человек, старик.

– Вроде, да!