Роззенборк

До сих пор не представленный, каковое упущение пора исправить, возница был чистокровным эльфом по имени Элифалиэль, что по умолчанию подразумевало врожденную утонченность, красоту и стиль. Надо сказать, что наш эльф всецело соответствовал стереотипным представлениям, но была (и остается) у него одна особенность: он позиционировал себя как веган, а говоря более корректно, вегетарианец. Впрочем, время его каминг-аута осталось в далеком прошлом, и уже давно его принадлежность признавалась всеми и воспринималась как данность. Поэтому не будем заострять на ней внимание. В конце концов каждый имеет право на самоопределение. Можно только добавить, что пикантная эта особенность удивительным образом даже добавляла ему некоторого шарма к пресловутому эльфийскому стилю. Хотя остальные эльфы могли бы и не согласиться. Но, так или иначе, в этой компании все были единственными и неповторимыми в своем роде. Что, впрочем, не делало их маргиналами. Или делало, смотря что подразумевать под этим расплывчатым термином.

– Вертай к деревне, губошлепище! – орал отчего-то перепуганный Статус.

– Ой-ой отказать плохой деревешко, – возражал ему невозмутимый возница-эльф, – красивая домишко нравится перед.

– Упоролся, как всегда, – обернулся к товарищам Статус. – Что он сказал?

Эскапада задумчиво свела брови.

– Он крайне взволнован, – сказала она, – и, кажется, что-то жует. Очевидно, заедает стресс. А я ведь предупреждала, что роль он себе выбрал не из легких. Здесь нужна особая сноровка. Ехал бы лучше с нами. Будь снисходителен, ему сейчас нелегко.

– Ему вообще нелегко по жизни, но что конкретно он сказал?

– А что ты услышал?

– Что-то про таинственный замок, я толком не вслушивался.

– Мы – тем более, нам это нафиг не надо! – хохотнул Рилл.

Вера и Люба синхронно захлопали в ладоши.

– Это даже лучше, чем.

– Захолустная деревня. А если это не.

– Замок, а дворец, то вообще.

– Замечательно. Может, там даже.

– Найдется горячая ванна. У нас есть.

– Бомбочки для ванны.

– У вас есть просто бомбочки, – сказала Эскапада. – Они ни разу не для ванны. Спросите у Ябы, это же он схимичил.

– Ничего не могу подтвердить, – возразил волшебник. – Ваши обвинения голословны.

– А что там с замком или дворцом? – поинтересовался Статус. – Или мне одному это интересно? Вы же видите, мне плохо, я серьезно болен, и несмотря ни на что…

Эскапада всплеснула руками.

– Вот опять он заныл!

– А далеко до замка? – спросил Рилл. – Если далековато, то лучше к селянкам.

Статус снова повернулся к окошку.

– Эй, ты еще с нами? Что скажешь?

– Говоря недалече! – ответил эльф и отчего-то счастливо рассмеялся.

– В каких единицах рассчитан тригонометрический параллакс? – подал голос Эксцес Карма. – Учитывается ли неравенство элементов?

Все дружно вскрикнули, а колдун Ябы даже завопил:

– Выпустите меня отсюда!

Но, поскольку все они были достаточно закаленными людьми, а также давно знали Карму, успев приобрести устойчивую привычку, очень быстро атмосфера внутри экипажа нормализовалась. Общий позитивный и благодушный настрой слегка приземлил только Статус, который имел очень задумчивый, если не сказать глубокомысленный вид, а на самом деле, быть может, просто не совсем успешно пытался сфокусировать разъезжающийся взгляд на чьем-либо лице, при этом мечтая, как он сам впоследствии признавался, снова прилечь и прикидывая, как упасть в обморок, чтобы это выглядело не слишком театрально. Он сказал:

– И все же, друзья мои, что там впереди?

С его точки зрения это был во многом риторический и всего лишь отвлекающий вопрос, но на самом деле он был очень важен. А потому самое время немного сместить угол зрения в нашей развертывающейся экспозиции:

Главатретья

Итак, наши герои приближались к таинственному замку.

В живописной долине, как в чаше, лежало не особенно большое и почти идеально круглое озеро. И настолько же почти идеально в центре озера расположился остров – скорее даже, одинокая отвесная скала. К ней вел высокий каменный мост, который почти упирался в массивные кованые ворота, расположенные между двух узких шпилеобразных башен. За этими воротами и башнями возвышался во всей своей мрачной каменной красе и сам замок. Он словно бы вырастал из древней скалы и тянулся к небу своими стенами, колоннами, башенками и длинными стрельчатыми окнами. И все это было богато украшено разнообразными элементами декора в виде фресок и барельефов, а также многочисленных скульптур, изображающих различных химер и горгулий, угрюмо и грозно взирающих с карнизов и контрфорсов. То есть, можно смело утверждать, что изначальная защитная функция, например, выражаемая в общей неприступности стен и в том, что каменный мост превращался у ворот в подъемный деревянный, со временем стала для замка неосновной. И это действительно роднило его с иными роскошными дворцами.