Роззи. Стать счастливой. Часть 1 (СИ)

Откровенно грязная одежда у мужиков. Потёртости, грубо зашитые дыры, пятна. Вокруг свинарник и живут в нем свиньи. Под ногами шуршала солома. Грязная солома, в которой было полно живности. Просто дерьмо. О, вот и оно. Обошла кучку. Прекрасные условия.

Серые стены, паутина, пыль, плесень. Местами свисали грязные остатки неопределённой ткани. При родителях здесь была обшивка стен, гобелены, картины. В нишах стояли статуэтки, напольные вазы. Сейчас ничего этого не осталось. В сердце щемило при виде упадка.

Мимо меня и Маргарет проходили люди и существа. Люди – слуги, смотрящие в пол, но иногда поглядывающие украдкой на меня. И рабы – существа, механически выполняющие задания, в откровенных лохмотьях.

Я догнала Маргарет.

– Мне надо помыться и поесть. Где моя комната? Куда мы идём и зачем?

Она ответила на ходу, наклонив мою голову вниз рукой.

– Глаза в пол! Из-за тебя пострадают другие! Роззи, та комната твоя, – тихо шептала Маргарет. – Твою настоящую комнату давно заняла Сибилла. Вигмар поселил её туда. Сразу после твоей последней проверки на невинность. Помыться тихо сможешь вечером. Идём на кухню, дорогая, работать. Там и поешь немного. Вигмар сделал тебя прислугой.

Ее лицо выражало бессильное огорчение. Я была не супер вумен, чтоб одним взмахом все тут порешать. Без сил, ослабленная, с рассеченной спиной. Резерв на донышке. Хотелось жрать. Просто зверски.

Пока плыву по течению. Взгляд опустила, иду.

Дорогу перегородили чьи-то чёрные сапоги. Крепкие, хорошо сшитые, новые. Хочу себе такие. Подняла глаза на автомате. Плюгавый крысюк в мужском теле. Не высокий, щуплый, с жиденькими усиками и мелкими цепкими глазками. Обувью и одеждой он пытался компенсировать ничтожность и показать всем свой высокий статус.

Желание смачно врезать ему в нос, услышать глухой хруст и его громкие вопли, было нестерпимым. Такая крыса наверняка подставила и заставила страдать много людей. Бывает встретишь человека, и между вами проходят искры. Искры ненависти в нашем случае.

– Аааа, – протянул он. – Наша ГОСПОЖА пришла в себя, – мерзко хихикнуло недоразумение. – Чего как рано? Должна ещё валяться и стонать.

Двойное дно слов он даже не пытался скрыть. Подошёл и хотел погладить мой зад. Серьёзно? Там даже выпуклости нет! Спина переходящая в попу, идеальная ровная линия! Я отошла от траектории его руки и вопросительно подняла брови. Позже, дорогой, мы встретимся. Обязательно. Мой вгляд был красноречивее любых слов.

Крысюк боязливо отскочил и заверещал:

– Смотреть в пол, жалкая прислуга! – его губы тряслись и слюни летели в разные стороны. – Я доложу Вигмару, это Вилли тебя лечил! Гаденыша выпорят! А ты будешь ползать в моих ногах, мерзкая девчонка! Я – казначей поместья! Все должны оказывать мне почёт и уважение! – мелкая голова на тощей шее тряслась от злости в разные стороны.

Маргарет напряглась. Молчала. Ее плечи опустились. Может она ждала наказания или ещё чего. Вот оно, вбитое рабское подчинение. Я мягко взяла её за локоть и повела вперёд.

– Пойдем, нам надо работать.

Когда я проходила мимо казначея, толкая Маргарет вперёд, он схватился за рукоятку хлыста, торчавшего около его пояса. Я покачала головой, глядя в его глаза.

– Убью, – беззвучно шевелились мои губы.

Он побледнел и убежал. Очевидно жаловаться. Будут проблемы. Еще. Надо успеть поесть.

Такие крысы боятся, когда видят решимость в противнике. Когда один на один. И не важно, что я сейчас скелет с исполосованной спиной.

– Маргарет, хватит трястись. Давай быстрее уже на кухню, пока я не нашла нам ещё проблем.

– Цветочек, зря ты так. Тебя забьют, будут пороть, накажут. Пожалуйста, спрячь сталь в своих глазах. Не выделяйся, – старушка плакала.

Я обняла её и тихо прошептала в ухо, чтоб никто рядом не услышал:

– Я нужна им живая и невинная. Мы ещё поборемся. Верь в меня.

Она обняла в ответ. Отстранилась, торопливо вытерла глаза и поспешила вперёд.

– Пойдём, милая.

В этом мире кровожадность у меня просто зашкаливает. Не знаю почему, злость душит нещадно.

По запаху стало понятно, приближается кухня. Тухлое, горелое, запах готовый еды – все это перемешивалось в убройной атаке по рецепторам обоняния.

11. Кухня

Кухня была большой. Слева и справа у стен стояли различного вида и назначения шкафы и буфеты, за ними тянулись рабочие столы, затем плиты и по центру у стены напротив входа стояли две огромные печи.

Стены были покрыты слоем пыли, грязи, засохшими брызгами от еды и жира, ближе к потолку виднелись извилистые полоски плесени, печи были в копоти.

Все вокруг булькало, шкворчало, стучали ножи, над плитами клубился густой пар, что-то падало, в печи пекли хлеб, на вертеле жарили молочного поросёнка. Было очень душно. На кухне стоял гомон, все переговаривались, кто-то кричал на нерасторопность другого, кому-то надо было принести ингридиенты, служки на подхвате бегали по поручениям, сталкивались, падали и продолжали бежать.

Под ногами валялись ошметки, очистки, грязная солома, виделись различные пятна от жидкостей, тухлые продукты, кое-где мелькали мышинные бока.