Рубакин (Лоцман книжного моря)

Предварительные замечания, предпосланные каждому разделу в «Среди книг», Рубакин посылал на просмотр Плеханову, который очень внимательно их читал и подробно анализировал. Его письма к Рубакину по этому поводу представляют большой интерес и для характеристики самого Плеханова.

Плеханов очень часто пользовался библиотекой Рубакина, постоянно получал от него заказанные им книги по почте, аккуратно их возвращал, советовался с Рубакиным об отборе материалов для своих работ. Он и сам нередко приезжал к Рубакину в Кларан и в Лозанну и подолгу с ним беседовал. Бывал у него в Женеве и Рубакин.

Рубакин часто, но не всегда учитывал замечания Плеханова. Так, например, Плеханов советовал ему выкинуть произведения «легального марксиста» профессора М.Туган-Барановского из рекомендательного списка. А Рубакин, который был в свое время лично знаком с Туганом, этого так и не сделал, за что Плеханов его корил.

Когда «Среди книг» вышла и Рубакин послал ее Плеханову, тот писал Рубакину о ней: «Вы знаете, конечно, что печать встретила Вашу книгу единодушными похвалами. Да иначе и быть не могло, потому что она окажет незаменимые услуги всякому занимающемуся нашей литературой. Я с нетерпением жду второго тома».

Кроме «Среди книг», Рубакин составил и напечатал более 20 других библиографических указателей типа рекомендательных каталогов, общих и специальных, преследующих ту же цель — революционизацию книжного дела. Среди этих каталогов некоторые предназначаются для рабочих и крестьянских кружков, другие для пропагандистов и агитаторов, третьи для учащейся молодежи, четвертые для библиотекарей, пятые для учителей и т.д. Большинство этих рекомендательных указателей появилось без имени их автора, и все разошлись в большом количестве экземпляров.

Но «Среди книг» останется незабываемым памятником всей творческой жизни и деятельности Н.А.Рубакина. Не только самая идея создания такого труда, но и он сам еще долго будет оставаться необходимым пособием для работы любого библиографа, любого книговеда, любого историка нашей литературы. В этом непреходящее значение «Среди книг».

Ленину принадлежит мысль о создании «советского Рубакина», о создании сочинения, сходного по плану с трудом «Среди книг», но составленного в марксистском духе.

В 1964 году старый большевик Г.Литвин-Молотов вспоминал, как Надежда Константиновна Крупская уговаривала его заняться «советским Рубакиным», как незадолго до смерти интересовалась она выпуском проспекта «Книги о лучших книгах», который готовила Библиотека имени В.И.Ленина. Вопрос об издании такого труда был поставлен еще Лениным, и Надежда Константиновна говорила о нем как «о выполнении завещания Ленина». «Сейчас трудно сказать, — пишет Литвин-Молотов, — когда у Владимира Ильича возникла идея об издании «советского Рубакина» — совершенно новом издании... Может быть, в эмиграции, тогда, когда Ленин писал рецензию на «Среди книг», у него могла появиться мысль о том, как было бы хорошо подготовить и издать вполне современного научно-марксистского Рубакина». «...Но ясно, что беседы Ленина с Крупской о необходимости издания «советского Рубакина» (выражение Владимира Ильича) относятся уже к послеоктябрьскому периоду».

Автор этой статьи пишет, что и теперь, 25 лет спустя после смерти Надежды Константиновны, требуется издание типа рубакинского «Среди книг». Причем речь идет не о простой перепечатке старого издания, а о создании совершенно нового, но того же типа, на базе современных научных марксистско-ленинских знаний.

Глава 6 Первые годы эмиграции

Несмотря на личное хорошее отношение швейцарцев к русским политэмигрантам, швейцарские власти относились к последним враждебно, с подозрением — швейцарская буржуазия, правящая страной, больше всего боялась, как бы они не занесли революционный дух и в Швейцарию. Ведь, по существу, Швейцария была не демократией, как ее пытаются представить сами швейцарцы, а настоящей олигархией, сдобренной наличием старых политических свобод и республиканского образа правления. Местные богатеи — банкиры, владельцы предприятий и т.д. — были и правителями страны. Именно они являлись фактически на основании «всеобщих и тайных выборов» депутатами кантональных и федерального советов и всех других органов власти. «Священное право собственности» было неприкосновенно в Швейцарии. Стать швейцарским гражданином можно было, только обладая недвижимой собственностью в Швейцарии.

У моего отца в Швейцарии никогда не было недвижимой собственности. Все его имущество заключалось в его библиотеке и его труде. Да он вовсе и не стремился к получению швейцарского гражданства. Он всегда был русским и остался русским, советским гражданином. И он всегда был на подозрении швейцарских властей.