Рубашка

– Вырубите свет, вашу мать! – заорал я. – Свет вырубай! Нас же видно как на ладони…

Я понял, что больше боюсь не того, что нас стало отлично видно с самолётов, а того, что кто-то увидит, что я плакал…

25

Я пришёл в себя, сидя в машине на заднем сидении. Дверь была открыта, и я сидел боком, то есть ноги на улице, а остальное в машине. Моё пальто было наброшено мне на плечи. Я сидел в том самом «мерседесе». Макс и мужчина в длинном пальто стояли рядом и разговаривали. Мужчина курил. Завыла сирена, и одна «скорая» сорвалась с места. Народу было уже совсем много. Подъехали даже какие-то журналисты с камерой.

– Сань! Ты как? – спросил Макс.

– Живой, – ответил я.

Я сказал и почувствовал, что губы опухли и челюсть болит. Но крови на лице не было.

– Вашего мужика увезли. Надеюсь, с ним как-то обойдётся. Женщину тоже увезли, только на другой машине. Она вообще в порядке, – сказал мне Макс.

– А вы не запомнили номер той машины, что уехала? – спросил хозяин «мерседеса».

– Нет, не обратил внимания. Серая, «ауди»… и всё, – ответил я.

– Надо же, его никто не рассмотрел! – сказал Макс. – Это же просто не человек какой-то… Там, в «вольво», парень вообще всмятку, его вырезать из машины надо, так не достать. Водитель живой, на заднем сидении две девицы, на одной ни царапинки, а у другой ноги в хлам. Кошмар, натуральный кошмар. Но удар-то был! Джип-то тяжеленный…

– Да, удар был страшный, я как раз за джипом шёл, – сказал человек в пальто, – едва увернулся. Дамочка затормозила, но куда там! Она вообще не виновата…

– Кстати, меня зовут Максим, – Макс представился и протянул руку.

– Михаил Алекс… Просто Михаил, – сказал и пожал руку Максу наш преследователь.

– А это Саша, – сказал Макс про меня.

Я кивнул.

– Я знаю, – сказал Михаил.

– Слушай, а чего ты всё время за нами ездишь, а? – спросил Макс своим неподражаемым голосом.

– На эту тему я говорить не намерен.

– Ну всё-таки странно, знаете, целый день… – с некоторым вызовом сказал Макс.

– Стоп! Я сказал, что я не намерен об этом говорить, – это было сказано резко и решительно.

В это время к нам подошёл дядька, который выскочил из того автомобиля, который столкнулся с нашим такси.

– Ребята! Как я рад, что вы живы, Господи! – он улыбался. В руке он держал бутылку. Какую-то красивую бутылку. – Мой водитель не смог увернуться. Ужас! Жена до сих пор говорить не может. А у меня сегодня день рождения. Юбилей! Представляете, седьмой десяток разменял. Поехали уже домой, а тут вон как…

– Поздравляем, – сказал Макс и пожал юбиляру руку. – А с вами, ну там… со всеми всё в порядке?

– Обошлось! Тьфу-тьфу-тьфу. Если бы сошлись лоб в лоб… Всё, ребята, сейчас бы мы с вами не разговаривали… У меня почти танк. Смотри-ка, зацепили-то вас только чуть-чуть, а вас вон как развернуло. Выглядело, как в кино.

– Да! Правда, как в кино, – покивал головой Михаил.

– Вот, братцы, возьмите, – он протянул нам бутылку. – Мне дарят, а я не пью! – Он криво улыбнулся, как будто извинялся за то, что не пьёт. – Я, братцы, своё уже выпил.

Макс из вежливости попрепирался чуть-чуть, и, в итоге, взял бутылку.

– Выпейте за удачу и за то, что нас там, – он указал пальцем в небо, – пока берегут. – И если будет не противно, выпейте и за меня. Всё-таки день рождения!

– А за кого будем пить? – спросил Макс.

– Ах, да! – Он достал из кармана визитные карточки и дал нам всем по одной. – Если чем-то буду полезен – обращайтесь. Звоните, напомните, мол, ночные знакомые с Якиманки. Пока, ребята! Моя машина на ходу, мы поедем. Счастливо!

Мы попрощались, он трусцой побежал к машине, чуть поодаль его ждал высокий крупный мужчина. Охранник или водитель, или и то и другое вместе…

– Хороший дядька, – сказал Макс. – «Правительство России», – читал он визитную карточку. – «Заместитель министра…», – Макс присвистнул и сунул карточку в карман.

С воем отъехала ещё одна «скорая».

– Пойду узнаю, как там наш гонщик. Как бы там его не повязали, – сказал Макс. – Михаил, подождёте немного, пусть Саша посидит ещё, я быстро.

– Конечно подожду, куда я без вас, – сказал Михаил и горько усмехнулся.

– Спасибо, – сказал Макс, сунул мне бутылку и побежал.

– Портфель свой забери, – слабо крикнул я ему вслед.

Возникла тишина. Вокруг, конечно, было много шума, но я ощутил тишину, точнее сказать, молчание. Михаил закурил сигарету. Я оглядел его машину. В машине было чисто, на заднем сидении лежали газеты и большая бутылка минеральной воды. Человек провёл целый день в машине и не захламил её, не засыпал сигаретным пеплом…

Мы молчали.

Из меня как будто откачали весь воздух и силы. Я сидел и совершенно ничего не чувствовал, кроме пустоты внутри. «Позвонить бы Ей», – прозвучало в голове. Хотелось Ей позвонить, ещё хотелось умыться тёплой водой и… захотелось съесть супа. Густого горячего супа.

Мы молчали…