Читаем Рубен – Ольга – Анна – Русудана полностью

Рубен – Ольга – Анна – Русудана

В книге, созданной на основе архивных материалов, дано жизнеописание Рубена Абгаровича Орбели – юриста, теолога, историка науки и археолога, чья деятельность остаётся мало известной по сравнению с биографиями его младших братьев, академиков, физиолога Л. А. Орбели и востоковеда И. А. Орбели.Вторая часть книги посвящена жене Рубена Абгаровича, Ольге Владимировне Никольской, её племяннице, писателю Анне Борисовне Никольской, и дочери, Русудане Рубеновне Орбели.Хронология описываемых биографий охватывает более чем полуторавековой период и отражает цепь событий, происходивших в стране и оказавших трагическое влияние на судьбы героев повествования и членов их семей.Издание приурочено к 140-летию со дня рождения Рубена Абгаровича и 110-летию со дня рождения Русуданы Рубеновны Орбели.

Александр Юрьевич Следков

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное18+

Александр Следков

Рубен – Ольга – Анна – Русудана

© Следков А. Ю., 2019

© OOO «Страта», 2020

* * *

От автора

Решение написать этот иллюстрированный текст возникло спонтанно, когда я уже находился в том возрасте, в котором человеку скорее нравится наблюдать за окружающим миром, нежели пытаться, хотя бы в мизерной степени, его дополнить, изменить или преобразовать.

Работать над данным материалом я не планировал и некоторое время даже сопротивлялся возникшему замыслу, поскольку ранее специализировался в области физиологии, а затем – истории водолазных погружений и, если и имел какое-то право на освещение жизнедеятельности кого-либо из представленных ниже людей, то им мог быть только Рубен Абгарович Орбели, да и то лишь с профессиональной точки зрения. А поскольку в работе под названием «Очерки истории водолазного дела» я посвятил ему и его окружению не только отдельную главу, но и многократно упоминал о них по ходу шеститомника, то особого смысла интерпретировать написанное не имело.

Личность Р. А. Орбели, оставшаяся, кроме узкого круга осведомлённых, практически неизвестной даже после опубликования единственной из написанных им книг – «Исследования и изыскания», изданной посмертно и составленной из законченных и незаконченных статей и их фрагментов, раскрыла для меня его внучка, Ольга Алексеевна Мандрыка, от которой мне довелось узнать и о религиозной деятельности Рубена Абгаровича. Информацию эту я опубликовал с упоминанием, что часть дедовского архива была передана ею в издательский отдел Московской патриархии иеромонаху Иннокентию (в миру – Анатолий Иванович Просвирнин), почившему в 1994 году.

Однако через одиннадцать лет после смерти Ольги Мандрыка случай свёл меня с её многолетней соседкой и подругой, филологом Ларисой Георгиевной Кондратьевой, сохранившей некоторые фотографии и письма. Среди них и оказалось то, что сподвигло меня на попытку продолжения архивно-исторической и литературной работы, а именно, судьбы трёх женщин – Ольги Владимировны, Анны Борисовны и Русуданы Рубеновны. Женщин, которым жизнь уготовила жестокие испытания, женщин необычайной красоты, высочайшей образованности, величайшей преданности, жертвенности и благородства, относящихся к таковым, ради которых мужчина должен жить и, если понадобится, пойти на смерть без малейшей тени сомнения.

К счастью, наследие Рубена Абгаровича оказалось намного объёмней, чем я предполагал, и основная часть материалов хранилась в Санкт-Петербургском филиале Архива Российской Академии наук (СПбФ АРАН) с 1987 года. Мне удалось, благодаря доброй воле директора Ирины Владимировны Тункиной и энтузиазму историка Марии Вячеславовны Мандрик, поработать с фондом Р. А. Орбели и даже, в некоторой степени, поспособствовать пополнению его материалами Ларисы Георгиевны Кондратьевой.

Оказались полезными и документы, хранящиеся в Российском государственном историческом архиве (РГИА), а также информация, полученная от научного руководителя Библиотеки Академии наук (БАН) Валерия Павловича Леонова, и от хорошо знавшего семью Орбели Марка Петровича Гальперина. Всем упомянутым, а также многочисленным не упомянутым мною людям, в том числе остающимся, как правило, безвестными архивным работникам, я низко кланяюсь и выражаю глубочайшую искреннюю благодарность.

Использованные в книге фотоматериалы взяты из частных коллекций автора, Л. Г. Кондратьевой, О. А. Мандрыка и М. П. Гальперина, и представлены с разрешения их правообладателей.

Часть первая. Рубен

Учитывая большие заслуги в развитии науки выдающихся советских учёных: физиолога, исследователя нервной системы и органов чувств, создателя эволюционной физиологии, академика, Героя Социалистического труда Леона Абгаровича Орбели (1882–1958), и востоковеда, филолога, археолога и историка материальной культуры, академика Иосифа Абгаровича Орбели (1887–1961) Исполком Ленгорсовета переименовал Большую Объездную улицу в улицу Орбели.

Из постановления Ленгорсовета, 1965 г.

Имя старшего из трёх братьев, Рубена (1880–1943), не попало в вышеприведённый официальный документ. Нет его и в Большой Советской Энциклопедии. Да и похоронен он на Армянском кладбище в Москве, а не на Богословском кладбище Петербурга, рядом с монументами своих знаменитых братьев. На гранитном камне, поставленном на его могиле, выбита надпись «Навстречу сыну человеческому».

Происхождение

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное