Рубеж

На этот раз солдаты поднялись гораздо быстрее, и многие сразу же принялись забрасывать танки «противника» гранатами. Но что это?! К одной из противотанковых щелей подбежало несколько солдат. Кого-то взяли под руки, отвели в сторону. Комдив спросил Жигарева:

— Что там произошло? Неужели зацепили кого-то?

— Похоже... — ответил тот, побледнев, и сдавленно прибавил: — Доигрались, товарищ генерал.

Комдив и начальник штаба заторопились к месту происшествия.

Пострадавшим оказался ефрейтор Бахтин. Он стоял с расстегнутым воротом, без пилотки. По его измазанному лицу ало вилась свежая струйка крови. Зябликов с распечатанным индивидуальным пакетом крутился возле раненого товарища, стараясь побыстрее оказать ему первую помощь. Однако кровь не останавливалась, все больше заливая лицо пострадавшего и руки санитара-добровольца.

— За врачом пошлите, быстро! — приказал Мельников.

— Уже послали, — доложил Шаповалов.

— Как это получилось? — спросил Мельников, повернувшись к командиру роты Суханову.

— Похоже, острый камень рассек надбровье, товарищ генерал, — ответил тот растерянно.

— Странно, — покачал головой комдив. — Это что же, выходит, лицом кверху лежал солдат под танком? Не знал правил, что ли?

— Не должно быть. Мы всех предупреждали.

— Значит, плохо предупреждали.

— А я сам виноват, товарищ генерал, — неловко переминаясь, сказал Бахтин. — Только на одну секунду повернулся, и вот... Но вы не расстраивайтесь, товарищ генерал. Ранка пустячная, заживет...

Появился фельдшер, сменил неловко наложенную повязку, сказал, что раненого нужно эвакуировать, чтобы не допустить инфекции.

— Везите на моей машине, — распорядился Мельников.

— А как быть с занятиями? — спросил Жигарев. — Прекратим, наверно?

— Нет-нет, — возразил Мельников и, подозвав командира полка, приказал: — Занятия с танками продолжать.

На щеках Жигарева заиграли тугие желваки. Когда минут через двадцать танки, заняв исходный рубеж, были готовы к новому заходу на оборонительные позиции мотострелков, Жигарев нервно вздрагивающим голосом предупредил Мельникова:

— В отношении танковых тренировок воля, конечно, ваша, товарищ генерал. Но всю ответственность за такой риск с себя слагаю.

— Может, вы и обязанности начальника штаба дивизии сами с себя сложить решите? — сердито сузив глаза, спросил Мельников.

Лицо Жигарева вспыхнуло, но он промолчал.

— Так вот, учтите, товарищ начальник штаба, ответственность с вас могут снять только командующий или партийная комиссия. Надеюсь, до этого дело не дойдет. А сейчас потрудитесь сделать все возможное, чтобы обучение солдат борьбе с танками проходило успешно и без ЧП. Полагаю, объясняться больше не будем.

2

Капитолина Яковлевна, склонив над столом русую голову, проверяла тетради своих учеников. Сын Слава, без рубахи, в одних полосатых трусиках, старательно сооружал что-то на полу из жестяных банок и передвигал пластмассовых солдатиков.

— И тут война! — устало вздохнул Жигарев, заходя в квартиру.

Сын еще секунду-другую играл, как бы не замечая отца, потом вскочил и кинулся к нему:

— Пап, а пап! А когда учения начнутся?

— А у нас каждый день учения, — сердито сказал Жигарев.

— Ну чего ты, пап? — надул губы Слава. — Не понимаешь? Я про большие учения спрашиваю. Про настоящие!

Жигарев подмигнул сыну:

— Про настоящие, значит? А это что? — Он кивнул на сооружение из банок на полу. — Боевая позиция?

Сын бодро, по-армейски вытянулся:

— Так точно, товарищ полковник!

— Ну, Славка! Ну, солдат! — Жигарев схватил сына на руки, подбросил его к потолку раз, другой.

Капитолина Яковлевна строгим, учительским тоном предупредила:

— Ты, Илюша, не играй с ним. Он сегодня серьезно наказан.

— За что?

— Представляешь, с Мишей Осокиным в драку ввязался. Хорошо, что Мишина мать растащила.

— Как же это? Чего не поделили?

— Спроси его.

— Интересно. Давай, солдат, сказывай.

Сын обиженно нагнул голову.

— Знаешь, пап, Мишка Осока говорит, что главный план учений подготавливает не начальник штаба. Не знает он, правда, пап?

— Конечно, не знает. Все готовит штаб, Славка. Все!

Мальчик просиял. Жигарев потрепал его за вихрастые волосы, сдерживая улыбку, подумал, что вот и сын уже воюет, отстаивая собственное мнение, даже кулаки поднимает на своего противника. А ведь совсем недавно, кажется, сидел в коляске с соской во рту. «Молодец, Славка, честное слово, молодец». Жигарев хотел снова подхватить сына на руки, но Капитолина Яковлевна властно остановила его:

— Я же сказала тебе: он наказан и гулять сегодня не пойдет.

Жигарев недоуменно пожал плечами, снял китель, сапоги и прошел следом за женой в большую комнату. Обычно Капитолина Яковлевна не выясняла с мужем отношений и не говорила о сыне в его присутствии. Жигареву эта ее сдержанность нравилась. Но сейчас ее придирчивость ему показалась излишней. Ну что это, в самом деле, за важность: сын поссорился со своим одноклассником.

— А ты чего, Капа, хочешь от Славки? — спросил Жигарев жену. — Библейского смирения?

— Я хочу, чтобы ты не толкал сына на новую ссору с Мишей Осокиным, — строго сказала Капитолина Яковлевна.