Рубеж

Я увидела в уме Форжа мысль о намерениях Базз, поспешно вернулась в свою голову и открыла глаза. Затем встала и двинулась на юг по тропе вдоль ручья, наслаждаясь теплом парковых солнц. Я намеревалась немного посидеть на скамье под кленом, но смущенно остановилась, увидев там Гидеона.

Он уже заметил мое появление, улыбнулся и похлопал по скамье рядом с собой. Я поколебалась, но пошла к нему. Уже несколько дней я хотела обсудить кое-что с Гидеоном. Из трусости я все откладывала этот разговор, но сейчас время пришло.

Глава 40

Мы с Гидеоном немного посидели в тишине, потом я заговорила:

— Разве тактическая группа сейчас не работает?

— Работает, но мне семьдесят лет, — ответил Гидеон. — Я могу уходить с совещаний, как только устану или плохо себя почувствую.

— Так ты болен? — встревожилась я.

— Я почувствовал, что заболел, в тот момент, когда Лукас сказал, мол, мы должны провести оценку опасности каждого из сотен испытаний «Синего подъема», — сказал старый тактик. — И думаю, что внезапно поправлюсь, как только появится более интересная работа.

Я рассмеялась и перевела разговор на тему, которую хотела обсудить.

— Эта скамейка стояла тут во времена Клер.

— Да. Это было ее любимое место в парке, потому что здесь так тихо. Большинство людей любили сидеть в районе для пикников, пока дети работников играли в дальнем конце у озера.

Я обдумала услышанное.

— Все остальное в моем отделе отремонтировано или заменено, но скамейка нетронута. Я думала, что техники ее проглядели. Но все было не так, да? Это любимое место Клер, поэтому ее люди рассеяли здесь прах и попросили не трогать скамью.

Гидеон кивнул.

— Тебя это беспокоит, Эмбер?

— Нет. Я давно считаю, что эта часть парка принадлежит Клер. Ты упоминал о детях в отделе. Интересно, а у Клер были обязательные дети?

Гидеон потрясенно взглянул на меня.

— Да. У нее было двадцать пять обязательных детей.

Я сглотнула.

— Двадцать пять! Значит, она дошла до максимума по верхней границе.

Гидеон засмеялся.

— Вспомни, Клер была ульисткой. Официальное требование поступило на двадцать пятый день рождения. Ей сообщили, насколько ценны могут быть для улья ее дети, и сказали, что улью позволено выбрать одного гражданина на миллион, который породит двадцать пять детей по программе обязательного потомства. Клер немедленно согласилась на одного обязательного ребенка в год до своих пятидесяти лет.

— Полагаю, детей усыновили, — пробормотала я.

— Нет. Клер не понравилась идея передавать детей чужакам, поэтому для них в отделе организовали общее помещение. Персонал включал несколько суррогатных матерей, но Клер и различные генетические отцы также участвовали в воспитании.

Я нахмурилась.

— Как улей набирает этих суррогатных матерей?

— Так же, как заполняет другие должности, — ответил Гидеон. — Подходящих кандидатов находит лотерея. Я лишь раз говорил с суррогатной матерью. Она рассказала, что любит приводить в улей новые жизни, но не имеет желания физически сближаться с партнером, поэтому суррогатное материнство ей подходит.

— А кого ты называешь различными генетическими отцами?

— У Клер никогда не было партнера. Она годами приглашала в наш отдел одиноких мужчин на роли генетических отцов для пары детей. — Гидеон покраснел. — Последние два ребенка Клер родились от меня.

Я неверяще уставилась на него.

— Ты прежде не говорил о детях.

— Конечно, не говорил, — подтвердил Гидеон. — Я беспокоился, что после выхода из лотереи ты должна справиться со множеством проблем. И не собирался нагружать тебя еще и сложностями с обязательными детьми. Люди по-разному реагируют на эту тему, в зависимости от их отношения к семье и представления об ответственности за своих детей. Некоторые считают опцию обязательных детей огромным преимуществом, но я знаю, ты бы сравнивала их со своей крепкой семьей и очень тревожилась.

— Я не замечала, чтобы тебя навещали, — беспокойно заметила я. — Надеюсь, ты не отдаляешься от своих детей из-за меня.

— Мои мальчики — уже не дети. Они на пятом десятке и вырастили собственных потомков. После смерти Клер мы перешли от их визитов ко мне к семейным встречам в доме моего старшего сына. И этот Новый год будем отмечать там.

Я успокоилась. Я знала, что со временем происходят подобные изменения, поскольку родители моей мамы, жившие на тридцать первом уровне, начали посещать в Новый год двадцать седьмой, когда мы с Грегасом были маленькими.

— Всех устраивал распорядок, придуманный Клер для обязательных детей? — спросила я.

— В основном, — ответил Гидеон. — Между двадцатью пятью детьми, пятью суррогатными матерьми и десятью генетическими отцами неизбежны какие-то личные трения.

Он вздохнул.

— Я знаю, вся эта ситуация должна казаться тебе странной. Я и сам считал ее необычной, когда только вступил в отдел, но это была неописуемо сложная большая семья, которая действовала совершенно непредсказуемым образом. Одним из ключевых факторов стала смерть одного из генетических отцов в чрезвычайном рейде.

Лицо Гидеона исказилось, словно от болезненного воспоминания.