Рубеж

— Пожалуй, на северо-восток курс держать будем. Уловили? Я имею в виду горный район.

— Уловить-то уловил, — ответил Жигарев. — Но здесь крутизны много и песчаных осыпей. А вообще, чего мы гадаем, товарищ генерал? Ведь в районе Красных курганов никакой обороны не замышляется. На машинах проскочим его, и все.

— Надеетесь на авось? Не выйдет! — И твердо заключил: — Вот так, Илья Михайлович, все решено. Завтра же сообщите об этом во все части.

Когда Мельников опустил телефонную трубку, Наталья Мироновна сказала ему с сочувствием:

— Не знала я, Сережа, что столько хлопот причинят тебе эти Красные курганы. Честное слово.

Мельников взял ее за оба локтя, притянул к себе.

— А ты думала, стоит лишь приказать и все само собой сделается?

— Нет, я так не думала, — смущенно качнула головой Наталья Мироновна. — Мне жаль, что ты так нервничаешь.

Мельников с нежностью посмотрел ей в глаза.

Глава пятая

1

В свой первый выходной на новом месте Авдеев встал рано. В тапочках, без рубахи, он вышел на крыльцо не обжитого еще им дома. Степь после недавних дождей, казалось, раздалась вширь, посветлела, задышала свежестью. А лесистая приречная пойма, что вплотную подступала к городку с юго-запада, огнисто полыхала в первых лучах набиравшего силу восхода.

В самой низине Авдеев заметил человека, который степенно расхаживал, по-хозяйски останавливаясь и приставляя к глазам ладонь, будто высматривал что-то. Этот человек был в армейской форме с погонами, но разглядеть его хорошенько Авдеев, как ни старался, не мог. «Холостяк, наверно, вроде меня, — подумал Авдеев, горько скривив губы. — Семейного жена разве отпустила бы в такую пору, да еще в выходной. Она бы нашла ему работу по дому».

Он на миг представил, как бы сам сейчас помогал Марине по хозяйству, окажись она здесь, а не в Сибири, с каким удовольствием они возились бы с сыном, поджидая, пока Марина напечет им на завтрак их любимые поджаристые оладьи.

Человек, маячивший в пойме, вскоре исчез. Авдеев постоял немного на крыльце, потом трижды пробежал вокруг дома, разминаясь, и, наскоро ополоснувшись, принялся тщательно растирать тело полотенцем. В дверь постучали.

«Посыльный из штаба, что ли?» — предположил Авдеев, выходя в прихожую. Но каково было его удивление, когда в дверях в глаза ударило пламя листвы, той самой, огнисто-яркой, которой он полчаса назад завороженно любовался.

— Разрешите вручить, товарищ подполковник?

За огромным букетом разнолистных ветвей Авдеев не сразу разглядел лицо раннего гостя. Но бодрый, почти юношеский голос узнал в ту же секунду.

— А-а-а, Шаповалов! — обрадовался Авдеев будто старому другу. — Заходите, заходите. Это вы, значит, чуть свет из дома сбежали? А я все гадал, кто же такой прыткий.

— Уж очень пейзаж живописный, товарищ подполковник. Будто сам Левитан приходил к нам ночью.

— Да, осень действительно левитановская. А букет ваш с большим вкусом составлен.

— А это вам гербарий для знакомства со здешней природой, товарищ подполковник. — Шаповалов внес в комнату букет, по-хозяйски расправил каждую ветку.

— Спасибо, — сказал Авдеев.

В доме листва хотя уже не горела так ярко, как там, в пойме под солнцем, зато каждый листок здесь словно светился изнутри.

— Тут ведь целая коллекция у меня, — сообщил Шаповалов. — Все, можно сказать, главные породы наших мест представлены. Вот это, к примеру... — он ткнул пальцем в маленький резной листок, сохранивший еще густую зелень, — это карагач узколистный. Рядом другой сорт карагача, широколистный. Как видите, и окраска у него не такая устойчивая, как у братца. А вот этот, с коричневыми сережками, клен австралийский. Завезен каким-то путешественником. Или вот — местные обитатели: осокорь, вяз, бересклет, березка русская, осинка, клен уральский оранжевый — самый что ни на есть свадебный.

— Послушайте, прапорщик, — остановил его Авдеев, — вы что же, лесовод?

Широкое, коричневое от солнца и ветра лицо Шаповалова расплылось в счастливой улыбке. Он смущенно поморгал и сказал с гордостью:

— Дед мой был лесничим в Баргузинском заповеднике на Байкале. А я просто природу люблю, особенно деревья. Иной раз так стоскуюсь, что хочется ночью побежать в пойму.

— Вот как приколдовала Сибирь вас крепко. Оно и понятно: где еще такую красотищу сыщешь?

— Верно, другой такой нет, — улыбаясь, согласился Шаповалов, но, тут же согнав улыбку, сказал: — Я к вам, товарищ подполковник, с идеей одной, давно меня мучает...

— Что ж, выкладывайте свою идею.

— Хорошо бы охотничий домик соорудить в нашей роще. — Шаповалов настороженно вглядывался в лицо Авдеева, стараясь разгадать, какой эффект произвели его слова. — Я и место уже присмотрел. Такой взгорочек возле реки роскошный, одно загляденье.

— Постойте, постойте, — остановил его Авдеев. — Почему охотничий? Мы же не общество охотников.

— Ну хорошо, не охотничий, — смущенно поправился прапорщик. — Просто домик. Ну вроде гарнизонной чайной. И буфет чтобы там был, и самовары.

— Вот насчет чайной... это сложнее, — заметил Авдеев. — Далеко от городка. А материал строительный... где мы его возьмем?