Рубеж

— Начнем, товарищи офицеры, с объяснения подполковника Горчакова. Полагаю, все с ним ознакомились, читать не будем. Давайте поставим перед собой вопросы. Что это? Попытка исследовать состояние нашего вооружения? Внести разумные рационализаторские предложения? — Комдив помолчал, как бы ожидая ответа. — Похоже, ни то ни другое, потому что обоснованных аргументов не приводится. Тогда возникает другой вопрос: почему появилась у командира полка идея о необходимости замены некоторых видов оружия другими, якобы более эффективными? Ответ может быть один, — сказал он с твердой уверенностью. — Мысль об этом возникла не на основе вдумчивого анализа, а, вероятно, в результате поисков оправдания за упущения в боевой подготовке. Это уже, как видно, болезнь. И если не лечить ее, она может затянуться, принять хроническую форму... — Мельников сделал небольшую паузу и продолжил: — Мне, товарищи, часто вспоминается Орловско-Курская дуга. Фашистские танки лезли тогда на наши позиции днем и ночью. Горели, но лезли. — Мельников сжал губы, будто от боли, в голосе появилась непривычная хрипотца. — Как живого вижу сейчас старшину Берестова, рязанца. Уже смертельно раненный, он кричал мне: «Товарищ лейтенант, нам бы пушечек еще! Противотанковых пушечек!» Если бы он мог подняться сейчас и послушать наш разговор! Послушать вас, подполковник Горчаков... А вы облегчения в вооружении захотели? Да что вы, к парадам свой полк готовите или к боям?

Горчаковым овладело замешательство. Но, будучи человеком сильным и волевым, он быстро справился с собой, ответил:

— Вы только что, товарищ генерал, очень образно сказали о хронической болезни. Она действительно есть, но не от моих «придумок», а, повторяю, от излишества боевых средств, приданных полку.

— Значит, вы твердо стоите на своем?

— Да, твердо.

— Тогда, может, объясните, почему другие полки не страдают от перегрузки боевой техникой, в них нет того, что происходит у вас?

— Почему же, страдают и другие, — возразил Горчаков.

— Факты, факты давайте! — не вытерпев, вмешался Жигарев.

— Могу привести и факты, — отозвался Горчаков с подчеркнутым спокойствием. — Лишь вчера на высоте Ковыльной в полку Авдеева при отдаче приказа были забыты два противотанковых орудия.

Мельников бросил колючий взгляд на Жигарева.

— Вам известно об этом?

— Нет, товарищ генерал, — вытянувшись, ответил Жигарев.

— Проверьте!

— Разрешите доложить, товарищ генерал? — подал голос полковник Осокин. — Случай такой действительно был. Оплошность допустил старший лейтенант Суханов. Но для авдеевского полка это не характерно.

— Вот именно, — спешно поддержал его Жигарев. — И вообще эти назойливые выискивания...

Комдив жестом руки остановил его:

— Обождите, полковник. Слово предоставлено автору записки.

Жигарев недовольно поджал губы.

— В своей записке я упомянул вашу книгу, товарищ генерал, — заговорил Горчаков смелее. — Сейчас хочу подтвердить: был и остаюсь горячим сторонником мобильных мелких подразделений. В современном бою главное — действовать оперативно.

— Позвольте, но это не исключает массированных ударов, — заметил Мельников. — Мне казалось, что я ясно сказал об этом в своей книге. Да и мелкие подразделения по вооружению должны быть достаточно крепкими.

— Крепкими, но подвижными, товарищ генерал, — возразил Горчаков.

По кабинету прошелестел шум, офицеры явно выражали несогласие с Горчаковым.

Комдив подождал, пока все утихнут.

— Аргумент ваш неубедителен. Ну что значит: «крепкими», «не крепкими»? Как это определить?

— Практически, товарищ генерал, — ответил Горчаков.

— Значит, говорите, практически... — Комдив поднял голову и прищурил в задумчивости глаза. — Вы утренние вести из Вьетнама слышали?

— Слышал, товарищ генерал. Новый десант американцы высадили. Но вьетнамцы, кажется, прижимают противника к морю.

— Верно, прижимают. А вы обратили внимание на вооружение десантников? В каждой группе танки, самоходная артиллерия, ракетные установки. Вот и попробуйте с ними налегке. Нет, Василий Прохорович, налегке не выйдет. Так что поймите это сами и поговорите с офицерами полка, объясните им, — Мельников посмотрел на сидевших за столом офицеров: — Какие у вас есть предложения, товарищи?

— Приказ нужен, — предложил Жигарев.

Начальник политотдела возразил:

— Вы полагаете, Илья Михайлович, что приказом можно застраховаться от ошибок?

— Резонное замечание, — поправляя очки, вставил Осокин.

Однако Жигарев принялся доказывать, что без решительных мер никак не обойтись, что всякое послабление только осложнит дело и может серьезно отразиться на боевой подготовке дивизии. Мельников, резко вскинув руку, остановил Жигарева: