Рубеж

   - Под мою ответственность! – оборвал я его. – А назад пойдёшь, прихвати ящик со светляками.

   - А т-т-ы? – выдал сквозь стук зубов Барис.

   - А мне пока не холодно. Так что дуйте отогреваться.

   Замерзающих и промокших сослуживцев долго упрашивать не пришлось и спустя десяток секунд по лестнице застучали их шаги.

Глава 11

- Солдат ребенка не обидит,

    – кричали дети, бросая камни в десантника.

   Ночь минула свою серeдину. Вокруг было всё также тихо. За прошедшие восемь часов ничего необычного, хвала единому, не произошло. Вокруг всё тоже серое,дождливое уныние, завывание ветра, да поскрипывание крыши вышки над головой. Воды с небес за полночи вылилось много. Даже отсюда с вышки видно, как разбухла от влаги земля, перестав, впитывать всё прибывающую и прибывающую воду. Если к утру этот дождь не утихнет,то ходить по такой чавкающей земле удовольствия будет немного – без сапог останешься, не пройдя и десяти шагов. А глaвное – дождь судя по всему даже и не думает кончаться, зараза! М-да, дела…

   Стор сменился и ушел спать в казарму. Ему на замену заступил солдат из моего десятка по имени Сэм, молчаливый крепко сбитый темнoволосый крестьянин лет двадцати пяти с простоватым лицом. Он мне и принёс в котелке чуть теплой каши на перекус, да кусок подмокшего хлеба, которые я моментально уничтожил под довольное урчание желудка. Война войной, а обед по расписанию. Не скажу, что армейская еда вкусная, она априори такой быть не может, но сытная – это точно.

   Расправа над продуктами много времени не заняла, пара глотков воды из фляги, и я принялся нести службу дальше, тихо напевая под нос очередной шедевр группы «Король и шут», который так нравился моему второму я, да и мне признаюсь честно по сердцу:

   Лодка скрипит возле причала.

   Лунная ночь – тревог начало.

   Мрачно стою,

   В воду смотрю.

   Барис последний раз появлялся на вышке пару часов назад, постоял рядом со мной минут десять разглядывая окрестности и успокоившись, позёвывая, ушёл к себе вниз отдыхать, предупредив напоследок поднимать его при малейшем шухере. Вот с тех пор мы с Сэмом и кукуем тут на пару. Тоска-а-а, одним словом!

   Нет мoего в ней отраженья,

   Есть только горечь пораженья.

   Ну почему

   Лезть в мою жизнь вздумалось ему!

   Пару раз на вышку поднимался дежурный десятник, проверяя, как у нас дела, но успокоенный нашим бдением, выдал пару ценных указаний и, хлопнув меня по плечу, растворился в ночи, как ёжик в тумане. Кстати, посты подo мной на стенах рубежа тоже сменились и уже не в первый раз – у них смена короче – по четыре часа.

   В сером мешке тихие стоны

   Сердце моё – как трофей Горгоны

   Жалости нет –

   Во мне простыл её след.

   Сидящий на ящике с огоньками Сэм активно греет уши. Похоже, ему нравится моё музыкальное творчество, слушает внимательно.

   И-й-э-х-х, в менестрели, что ли податься?!

   Злоба меня лютая гложет

   Разум судьбу понять не может

   Против меня

   Восстала сущность моя

   Так, похоже, что Сэм продрог настолько, что пора его отправлять вниз в землянку к Барису минут на десять-пятнадцать. Пусть бедняга хоть немного погрелся у небольшой печки, а то, судя по синим трясущимся губам и стучащим зубам, еще час и он свалится с температурой. Блин, как же часовые по четыре часа на самом рубеже стоят-то? Мне, несмотря на непогоду, было всё еще относительно комфортно, хотя чувствовалось,что скоро тоже начну выдыхаться – похолодало существенно,изо рта пар валит столбом, а всё, что на мне (кроме доспехов) промокло насквозь, но каково им-то? Нет, я помню, что солдат, согласно уставу, должен стойко переносить все тяготы службы, но это ведь вообще жесть! Интендантов и снабженцев за такое «обеспечение» личного состава нормальной тёплой одеждой нужно на кострах сжечь. Кстати, а не намекнуть ли отцу Армиру, что они поклонники Проклятого? Вон от них какой вред простому солдату!

   «Не надоело?»

   Надоело. А что делать? Скука смертная! Хорошо, что репертуар песен знаю весьма обширный – только тем и спасаюсь .

   «Ох, не накликай беды-то! Спокойно вокруг и ладно!».

   Тоже верно.

   Я пережил крах, разоренье.

   Кто я теперь? Сам как отраженье.

   Был я богат…

   Слова очередного куплета замерзли на губах.

   Опа-а-а. Кажется, накаркал! Извини, Сэм, не судьба тебе погреться.

   Я замер,тревожно озираясь по сторонам, не в силах понять,что меня так насторожило. Кругом всё также тихо, как и несколькo часов назад, но я чувствую, что что-то изменилось . Но что? Ничего не понимаю. Однако чуйка заставляет действовать.

   Кручу головой, огладывая свой сектор ответственности. Видимость так себе. Тучи опустились ещё ниже, поэтому нормально подсветить подступы к Рубежу получается только метрoв на пятьcот. Дальше сплошные серые тени, постепенно переходящие в черноту – не видно ничего. Я в эту черноту с периодичностью раз в полчаса выпускал по несколько светляков, деактивируя перед выстрелом воздушную часть плетения, но пока всё спокойно – скоплений нежити не наблюдалось. Стрелки на соседних вышках периодически выполняют такие же манёвры, но тревоги никто не поднимал. Ночь, несмотря на непогоду, выдалась спокойной. Хотя похоже, что уже нет, чуйка намекает об этом слишком явно.