Рубеж

– Я думал, Базз посмеялась. Это была не шутка, так?

– Не шутка, – подтвердил Форж. – Базз сказала, я должен объяснить тебе проблему с волосами, если альфа-группа начнет ерничать. В раннем детстве она видела убийство, и дикая пчела отличалась очень светлой шевелюрой. Инцидент подстегнул телепатические способности Базз, поэтому ее память нельзя перезапустить и некоторые ситуации пробуждают прежнюю травму.

– Если альфа-группа начнет острить по поводу светлых волос, я постараюсь быстро сменить тему, – пообещал Рофэн. – Знаю, нереально перезапускать память ударников после каждого неудачного опыта, но иногда мне хочется, чтобы после пожара, повредившего мои легкие, была возможность пройти перемотку. Дым заставляет меня нервничать. А что ты чувствуешь в отношении контейнеров и других малых пространств?

– До сих пор не замечал проблем, – ответил Форж.

Я проверила глубинные уровни его разума. Форж говорил чистую правду. Пока он не испытывал трудностей.

Рофэн потянулся и обхватил друга за плечи.

– Нужно время, чтобы убедиться в отсутствии последствий. Мы много лазаем по узким темным местам. Это может улучшить дело, но может и ухудшить.

Форж рассмеялся.

– Базз говорит, у нее есть пара творческих идеи на случай терапии, если мне понадобится.

Рофэн уронил руки.

– От этих идей меня дрожь берет.

Я увидела в уме Форжа мысль о намерениях Базз, поспешно вернулась в свою голову и открыла глаза. Затем встала и двинулась на юг по тропе вдоль ручья, наслаждаясь теплом парковых солнц. Я намеревалась немного посидеть на скамье под кленом, но смущенно остановилась, увидев там Гидеона.

Он уже заметил мое появление, улыбнулся и похлопал по скамье рядом с собой. ягзшуз Я поколебалась, но пошла к нему. Уже несколько дней я хотела обсудить кое-что с Гидеоном. Из трусости я все откладывала этот разговор, но сейчас время пришло.

Глава 40

Мы с Гидеоном немного посидели в тишине, потом я заговорила:

– Разве тактическая группа сейчас не работает?

– Работает, но мне семьдесят лет, – ответил Гидеон. – Я могу уходить с совещаний, как только устану или плохо себя почувствую.

– Так ты болен? – встревожилась я.

– Я почувствовал, что заболел, в тот момент, когда Лукас сказал, мол, мы должны провести оценку опасности каждого из сотен испытаний «Синего подъема», – сказал старый тактик. – И думаю, что внезапно поправлюсь, как только появится более интересная работа.

Я рассмеялась и перевела разговор на тему, которую хотела обсудить.

– Эта скамейка стояла тут во времена Клер.

– Да. Это было ее любимое место в парке, потому что здесь так тихо. Большинство людей любили сидеть в районе для пикников, пока дети работников играли в дальнем конце у озера.

Я обдумала услышанное.

– Все остальное в моем отделе отремонтировано или заменено, но скамейка нетронута. Я думала, что техники ее проглядели. Но все было не так, да? Это любимое место Клер, поэтому ее люди рассеяли здесь прах и попросили не трогать скамью.

Гидеон кивнул.

– Тебя это беспокоит, Эмбер?

– Нет. Я давно считаю, что эта часть парка принадлежит Клер. Ты упоминал о детях в отделе. Интересно, а у Клер были обязательные дети?

Гидеон потрясенно взглянул на меня.

– Да. У нее было двадцать пять обязательных детей.

Я сглотнула.

– Двадцать пять! Значит, она дошла до максимума по верхней границе.

Гидеон засмеялся.

– Вспомни, Клер была ульисткой. Официальное требование поступило на двадцать пятый день рождения. Ей сообщили, насколько ценны могут быть для улья ее дети, и сказали, что улью позволено выбрать одного гражданина на миллион, который породит двадцать пять детей по программе обязательного потомства. Клер немедленно согласилась на одного обязательного ребенка в год до своих пятидесяти лет.

– Полагаю, детей усыновили, – пробормотала я.

– Нет. Клер не понравилась идея передавать детей чужакам, поэтому для них в отделе организовали общее помещение. Персонал включал несколько суррогатных матерей, но Клер и различные генетические отцы также участвовали в воспитании.

Я нахмурилась.

– Как улей набирает этих суррогатных матерей?

– Так же, как заполняет другие должности, – ответил Гидеон. – Подходящих кандидатов находит лотерея. Я лишь раз говорил с суррогатной матерью. Она рассказала, что любит приводить в улей новые жизни, но не имеет желания физически сближаться с партнером, поэтому суррогатное материнство ей подходит.

– А кого ты называешь различными генетическими отцами?

– У Клер никогда не было партнера. Она годами приглашала в наш отдел одиноких мужчин на роли генетических отцов для пары детей. – Гидеон покраснел. – Последние два ребенка Клер родились от меня.

Я неверяще уставилась на него.

– Ты прежде не говорил о детях.