Рубеж-Британия (книга 4)

Не дождавшись ответа, развернулся и пошагал прочь. Камень с души моей упал.

Знаю, что каждый отец хочет верить, что его сын герой. И граф поверил. Очень легко. Но ведь я и не соврал. Без Олега мы бы не справились. Он дрался не хуже каждого из нас, рискуя жизнью.

А потом он перестал быть собой. В нём пробудился Мастер, исполнивший подлое дело.

— Отец! Кто это⁈ — Раздаётся со стороны сада.

Голос Татьяны я узнаю легко. И она поспешила на аллею. Да с такой прытью, несмотря на платье до пят, что быстро преодолела остаток сада.

— Никто доченька, простой посыльный! — Ответил граф суетливо, направляясь к ней навстречу, дабы отвлечь от меня.

— Стойте, сударь! — Вскрикнула девушка. — Я вас узнала!

Понимая, что поздно скрываться, остановился. Я не тот человек, кто бежит от женщины, с каким бы гневом она не обрушилась.

Обернулся, чтобы предстать перед Татьяной. Двое слуг верхом подступили, смотрят недобро. Хотели, видимо, гнать до самых ворот. Садовник ещё страхует с лопатой.

После рейда по Америке не могу избавиться от остроты восприятия опасности. И готов в любой момент действовать. Страшно самому от мысли, что могу вынуть из кобуры револьвер и перестрелять всех до того, как начну думать.

Татьяна замирает на миг, будто не верит собственным глазам.

Наши взгляды встречаются.

Она в лёгком светлом платье и белой шляпке, светло–русые волосы распущены и доходят до самого пояса, голубые глаза завораживают своим блеском и сочностью. Даже когда она серьёзна, они улыбаются и сияют. Наряду с образом ей очень идёт румянец, который она отчасти заработала, потому что бежала.

Вопреки всему сердце задолбило чаще.

Сразу вспомнился Дом офицеров во Владике и те тоскливые чувства. Та горькая мысль, что она не моя. Тогда я был юнкер, а теперь целый штабс–капитан меха–гвардии. Тогда я просто огрызался, а теперь лишил её брата.

Даже если я прав. В её глазах всё иначе. И она верит в это беззаветно.

— Здравствуйте, сударыня, — поздоровался первым.

Рассматривает меня с вызовом во взгляде. Сложно устоять перед такой красавицей. Но я держусь.

Лицо моё серьёзно и сосредоточенно.

— Здравия и вам, Андрей Константинович. Не думала, что осмелитесь явиться, сударь, — выдала официозно. — И по какому же поводу почтили своим присутствием наше именье?

Её отец то на неё, то на меня посматривает, вероятно, растерявшись.

— Сущая мелочь, дочь, — выдаёт он. — Князь уже уходит. Ему срочно нужно отбыть.

— Что за глупости, папенька. Видно же, что вы сами его прогоняете, — говорит и приближается. — Останьтесь, сударь. Вы явно с дороги, погостите у нас. До семейного обеда не так уж и долго ждать.

Чувствуется в голосе издёвка.

— У меня срочные дела, вынужден отказаться, — обрубил. — Честь имею.

Развернулся и двинулся с территории спешным шагом.

— А где же ваш мехар, товарищ штабс–капитан? — Продолжает Татьяна и идёт за мной! — Вы же на нём прибыли? Брат всегда садился у берега, там до сих пор содержится оборудованная для него площадка. И на ней всё ещё убирает траву матушка, не доверяя это слугам.

— Дочь, стой. Я кому сказал! — Прогремел граф.

— Не повышайте на меня голос, граф, — выдавила зло. — Больше нет у вас такого права.

— Пока ты в моём доме…

— Сейчас с лёгкостью это исправим, — перебила отца, меня нагоняя.

— Дочь, прошу тебя, — взмолился мужчина.

— Я всего лишь провожу офицера, — ответила ему. — Целый год я спрашивала вас и саму себя. А тут такая возможность поговорить.

— Не позорься! — Закричал граф, скорее уже сдаваясь.

Пройдя ворота, я остановился. И развернулся. От неожиданности Татьяна отшатнулась, когда застал её в трёх шагах от меня.

Наши взгляды вновь встретились. В её голубых океанах бушевало отчаяние. И немного сумасшествия. Сердце взвыло. Да и как я могу позволить ей бежать за мной. Так же нельзя.

Подаю локоть.

— Немного прогуляемся, сударыня.

Секунды две смотрит ошарашено, затем с подозрением. Но комментирует спокойно:

— Вы не терпите, когда девушка унижена? Или просто снизошли до меня, князь?

— Оставь её! — Прогремел граф, встав на коне у ворот.

Вероятно, это и подтолкнуло Татьяну податься вперёд и уцепиться за меня со словами:

— Хорошо, Андрей Константинович, погода славная.

Проигнорированный граф отступил. Похоже, Татьяна давно перестала его слушаться. А он не пожелал позориться передо мной, развивая скандал.

— Я тебе голову оторву, — раздалось от него вслед негромкое, явно адресованное мне.

Как только мы пошли вместе, что–то изменилось. Татьяна будто успокоилась, затаилась. И потянула меня с основной просёлочной дороги, ведущей в село, на тропку в рябиновую рощу с сосной. Где меж стволов виднеется синий просвет Амура дальнего более густого берега.

Немного помолчали. Напряжение между нами стало только нарастать.

— Зачем явились, скажите честно, — первое, что сказала Татьяна, оставшись со мной наедине.

— Я передал письмо вашему отцу от своего боевого товарища и друга, — ответил.

— Вот как? И что за друг?

— Сергей Илларионович вам расскажет, если посчитает нужным.

— А что не посыльным передали? Вы ж бежали с именья, как ошпаренный, — начала язвить, но не расцепилась.