Рубеж. Эпидемия

И все же, атака противника вновь захлебнулась. Мы собрались возле КП. Наступило минутное затишье. Хан склонился над Трофимовым.

– Докладывай, – произнес наш командир, он лежал на спине, ранен в грудь и живот, кровь пропитала одежду.

– Майор Шилов «трехсотый»2, при чём тяжелый. Еще трое «трехсотых» легкие, остальные «двухсотые»3. Живых вместе со мной, 8 человек. Надо уходить, в следующий рывок они войдут сюда и срежут нам головы, как арбузы с бахчи, – доложил он.

– Я вызвал авиацию, ударят по нашему расположению. У вас двадцать минут, даже меньше. Уводи ребят, и заберите майора, меня не трогайте, все равно не донесете, отвоевал я своё. Пара «лягух» осталась, установите на растяжки, мне дай «эфки» и с Богом, – чувствовалось, что командир слабеет с каждой минутой.

Мы уложили Шилова на плащ-палатку, Хан построил оставшиеся в живых, двинулись к горной тропе. Минут через пять грохнули «эфки», мы поняли, что Трофимов не удержал гранаты или подорвал себя вместе с боевиками. Нет больше нашего командира. На глаза наворачивались слёзы, я вытирал их, размазывая грязь по лицу. По узкой дорожке мы успели отойти на километр, когда услышали рёв авиации и грохот, который поглощал наших друзей и врагов. Через полчаса Хан остановил нас, дал время отдохнуть, сам же скрылся ненадолго. Вернулся он через десять минут.

– За нами идут, человек тридцать, может быть пятьдесят, – сообщил он.

Мы развернули карту, из планшета Трофимова, Хан пояснил, как пройти по тропе и не сбиться с пути.

– Отходите с раненым майором. Думаю, что не заблудитесь. А я их задержу. Приказ: доставить раненого Шилова в расположение наших частей и сообщить особистам обстановку, все выполняйте. Старший Силаев, вперёд, десантура, – Хан говорил, как бы обращаясь ко всем.

Я подошел к Клешне и молча, взял его ПКМ, он посмотрел мне в глаза и подал еще одну коробку с патронами. Борис снял с моего плеча автомат, и повесил «калаш» с подствольным ГП-254. Все молча, смотрели на меня, а я развернулся, подошел к Хану, и встал рядом с ним. Хан посмотрел на меня и ухмыльнулся, но промолчал.

– Прощаться не будем, встретимся у наших, – произнес Василий Силаев, и они потащили по тропе майора.

Когда мы заняли позицию, Хан внимательно посмотрел на меня и спросил.

– Как тебя зовут, воин?

– Называй «Вангог», – ответил я, а он, вновь ухмыльнувшись, сплюнул.

– Для нас пока что не конец, джигит. Я начну первым, ты подключайся, когда основную группу увидишь, – Хан улыбнулся, распорядившись о моих действиях, сам сместился вправо.

Погоня выскочила на нас минут через двадцать, сначала я увидел, человек десять, остальные шли на дистанции не больше двадцати метров. Хан открыл огонь, я выждал, когда откроются остальные преследователи и присоединился к бою. Боевики рассредоточились, моментально открыли ответный огонь по нашим огневым точкам, два раза меня все же достали, в плечо и в мышцу голени. Сменил коробку на ПКМ. И сразу почти рядом разорвалась граната, потеряв сознание, отключился. Все что происходило после, я уже не отражал. Очнулся в госпитале в Ростове-на-Дону. Удивительно, но мне удалось выжить. Я получил пулевые ранения в плечо и ногу, осколочный в бок. В тот день мы с Ханом сорвали погоню со следа моих друзей. Хан, каким-то чудом вынес меня горными тропами, как ему это удалось, никто не знает. Притащил в расположение наших войск, а сам ушел. Кто он я тогда так и не узнал, только через несколько лет, мне о нем рассказал Шилов. Мои друзья донесли майора до расположения Российских войск живым, правда, по пути им встретился небольшой отряд бандитов. Был бой, погибли два человека, а Бориса и Николая ранили, ну а нашего здоровяка Ваську никакая пуля не берет. Встретились мы с друзьями в военном госпитале в том же Ростове-на-Дону. Все это мне рассказал Сивый, который сидя на моей кровати, успевал веселить всех и рассказывать о событиях. Беня просто сидел и улыбался, радуясь, что мы остались живы. Нас представили к наградам, мне и Василию вручили по «Ордену мужества», Борис получил медаль «За заслуги перед отечеством II степени», Сивому и остальным ребятам медали «За отвагу».

Апрель 2019 год. Крым. Александр Суворов.

День прошел в суете. На обед я домой не попал, туристы приехали на двух автобусах, и все хотели пострелять. Для них стрельба некое развлечение, мы с удовольствием предоставили всем туристам такую возможность. Поручив инструкторам почистить оружие, после отъезда отдыхающих, отправился домой. По дороге слушал радио, передавали новости «… мост через пролив принимает поток грузоперевозок, увеличен … на Украине, вновь разгорается гражданская война… Горячие новости, террористы использовали биологическое оружие в ряде стран Америке, Германии, Англии, России …». Я начал переключать каналы, достали с этой пропагандой. Поймал музыку старых песен, времен Великой Отечественной войны и оставил. Снова нахлынули воспоминания.

Май 1998 года. Санкт-Петербург. Александр Суворов.