Рубеж (ЛП)

— Я не знал его лично — он умер задолго до моего вступления в отряд, — но после этого возникло правило, что ребенок может обратиться к любому из нас как к родителю. Став генетическим отцом, я внезапно обзавелся рядом детей, приходивших со мной поболтать. Самое странное, что этот ряд включал не только малышей, живших в отряде, и подростков, посещавших дом, но и взрослых. Думаю, они считали полезным обсуждение проблем с человеком, близким к ним по возрасту.

Меня удивляло, почему Гидеон, никогда не имевший пары, так хорошо играл в отряде роль отца. Теперь все стало понятно. У Гидеона было не два ребенка, а двадцать пять. Неудивительно, что мне так легко с ним разговаривать.

— Когда двое не связанных с нами детей осиротели, их автоматически включили в ту же систему, — продолжил Гидеон. — Она поразительно хорошо работала во многих случаях, но обладала несколькими катастрофическими недостатками. Уход каждого из детей на подростковый уровень всегда воспринимался очень эмоционально. Приносила свои трудности и лотерея. Клер принимала все результаты своих детей, как и результаты других, рожденных в отряде, но после того, как наш младший сын прошел лотерею, поделилась со мной, что испытывает чувство, будто подвела улей.

— Что? Почему?

— В то время Клер было около семидесяти. Она знала, что не будет жить вечно, и втайне мечтала, как один из ее детей станет телепатом и поможет улью после нее.

Гидеон задумчиво посмотрел на меня.

— Я подозреваю, ты считаешь Клер образцом для себя. Я прав, Эмбер?

— Да, — признала я. — Все говорят, она была замечательным телепатом.

— Клер и правда была замечательным телепатом, — искренне подтвердил Гидеон. — И замечательным человеком. Я любил ее. Весь наш отряд ее любил. Но ты не должна чувствовать, будто обязана копировать ее во всем и, уж конечно, не в вопросе обязательных детей, когда придет время.

Он пристально посмотрел на меня.

— Эмбер, пример Клер может тебя вдохновлять, но ты должна оставаться собой и делать то, что правильно для тебя, а не для нее. Клер была несовершенна, но потрясающе человечна и совершала огромные ошибки. Ее чувство долга являлось и величайшей силой, и величайшей слабостью. На службе улью она требовала от себя невозможного и впадала в депрессию, когда не справлялась.

Гидеон скривился.

— Эмбер, пожалуйста, не повторяй ошибку Клер. Я понимаю, ты глубоко осознаешь, насколько улей в тебе нуждается, и помогаешь, как можешь. Наш отряд постоянно благодарен за то, что мы не получили второго Кита, но ты должна помнить: работа вызывает у тебя безмерное напряжение и ментальное, и физическое 145a05.

Он помолчал.

— После первого инфаркта Клер мы попытались заставить ее надеть на следующие несколько рейдов сложный наручный монитор. Нам пришлось от этого отказаться. Показания выглядели пугающими и совершенно бесполезными. При использовании телепатии Клер сжигала больше энергии, чем члены ударной группы, поднимая гири, а уровень стресса от чтения диких пчел выбивался из любой шкалы. Ее врачи не могли сказать, что нормально, а что предупреждает о новом сердечном приступе.

— Я не понимала, что у моей телепатии такой большой физический эффект, — сказала я. — Думаю, именно поэтому у меня бывают моменты ужасного голода.

— Да, — согласился Гидеон. — Телепаты ежедневно спасают жизни, и их помощь особенно важна в предотвращении крупных актов саботажа, но имеет высокую физическую и эмоциональную цену. Я не знаю, как ты несешь это бремя и не рассыпаешься, особенно учитывая, что тебе лишь восемнадцать лет.

— Скоро девятнадцать.

Он разразился смехом.

— Да, скоро тебе будет девятнадцать, и это огромная разница, а Лукасу уже колоссальный двадцать один год. Понятия не имею, почему я волнуюсь о том, что вам двоим приходится справляться с одним кризисом за другим. И все же, тебе важно понять, что когда-нибудь ты или проиграешь, или дойдешь до пределов человеческой выносливости, и не наказывать себя чувством вины или депрессией за неидеальность.

Я кивнула.

— Эмбер, я тебе очень советую пока забыть о программе обязательных детей. Правила гласят, что ты должна достичь двадцати пяти лет, чтобы дать согласие на участие в ней, а значит, программа будет несущественна для тебя еще шесть или семь лет. Язык твоего тела ясно показывает, что тебя эта тема раздражает, а для Лукаса она станет огромным эмоциональным потрясением.

— Да, — тревожно пробормотала я. — Лукас был обязательным ребенком, его детство обернулось полным хаосом, и он знает, что с двадцать пятого дня рождения улей начнет подталкивать его самого заводить обязательных детей.

— Не уверен, что так и будет, — заметил Гидеон.

Я пришла в замешательство.

— Ты не считаешь, что Лукаса пригласят в программу обязательных детей? Я думала, командиры-тактики очень редки и ценны.