Рубеж (СИ)

Рокоссовский совершил ошибку, решив, что состоится вторжение в Швецию через пролив Эресунн. Сам пролив Эресунн — это самый короткий путь в Швецию. А там — и до беззащитной Финляндии рукой подать. В Финляндии наших сухопутных сил почти нет. Поэтому Рокоссовский приказал спешно перебросить резерв в Великое княжество Финляндское, чем и воспользовался противник. Как оказалось, самые большие скопления войск были сконцентрированы на Минском направлении. Как позже докладывала разведка, концентрация войск была такая, что даже если бы мы были во всеоружии, то скорее всего не смогли бы удержать оборону. Плюс, впервые за всю войну, враг использовал тяжёлые танки, против которых мы мало что могли противопоставить. Даже у нас таких танков сейчас не было.

Минус нашей разведки в том, что они не смогли выявить появление у врага новой техники. Хотя глупо их ругать. Требовать от одного Фраучи, чтобы он за один лишь год своего служения смог учесть всё и выявить то, что обычно нарабатывается десятилетиями, как минимум глупо. Я всё прекрасно понимал.

Плюсом ко всему, как назло, в укрепрайонах на Минском направлении практически перед самым наступлением произошла ротация и вместо опытных бойцов на укреплениях оказалась молодёжь. С одной стороны — недоработка и большое упущение, с другой стороны — бойцами ведь тоже надо отдыхать. И даже непонятно, что было бы хуже: молодёжь или уставшие бойцы.

Да, мы ожидали нападения на Минск, но всё-таки думали, что опытные солдаты получат хоть какую-то передышку и успеют отдохнуть и вернуться на свои посты. К тому же, мы не ожидали удара так быстро. Да и такого количественного перевеса тоже никто не ожидал. Ну что говорить. Стоит только лишний раз посетовать. Да, нас переиграли. К тому же, сыграло злую шутку и разделение наших войск. И не факт, что если бы не было этого разделения и ротации, мы смогли бы выстоять.

Надо поставить зарубку. Помимо военной разведки, нам требуется ещё и политическая разведка, чтобы быть в курсе дел других государств. Глядишь, так легко бы и не попались. Хотя, с другой стороны, в Финляндию тоже надо было войска отправить.

Российские газеты, которые внимательно следили за ходом сражений, стали обвинять командование и поносить Рокоссовского, обзывая того бездарным начальником. В итоге, в течение трёх дней вражеские войска смогли пробиться к Минску, и Рокоссовский, осознавая, что несколько наших дивизий могут оказаться в котле и бессмысленно погибнуть, приказал им отступить. В итоге, Минск был оккупирован. При том, что очень быстро. До обидного быстро.

Уличные бои вести смысла не было. Максимум, что войска могли сделать — задержать противника на короткое время и ненадолго затянуть взятие города. За такую цену, нам подобного добра не надо. Без поддержки войск удержать Минск не получилось бы. Смысла не было. Перебрасывать части из Финляндии тоже неверная идея, а лишняя суета и спешка хороша лишь при ловле блох.

В который раз посетовал, что нам необходимо увеличивать количество войск, а не раздёргивать имеющиеся.

Потери врага за это наступление, по подсчётам, составили больше двухсот тысяч человек. Мы потеряли примерно столько же, сколько у нас было потеряно за всё время с начала войны — всего пятьдесят тысяч. Да, враг потерял значительно больше войск, чем мы, но мы потеряли территории и наши города с нашими подданными были оккупированы врагом. И я затрудняюсь сказать, что в этом случае хуже.

Оставалось теперь понять, как быть дальше. Да, вряд ли враг сунется снова по киевскому направлению, но и оставлять тылы нельзя. Было принято решение во что бы то ни стало отбить Минск, но для этого нужно правильно рассредоточить силы. Единственное, что мог сделать Рокоссовский в такой ситуации, это направить армию, вернувшуюся из Румынии во главе с Жуковым, чтобы не пропустить врага вглубь России. Но это решение стояло пока под вопросом и требовало глубокого рассмотрения. Может, Жукова следовало бы и в других направлениях использовать с большим толком. Главное, не торопиться и не совершать ошибок.

Мы смогли-таки, с помощью нескольких ударов, отбросить противника на несколько километров. Но для того, чтобы вести наступление на Минск и отбить город, сил у нас пока не хватало. Необходимо было срочно доводить армию хотя бы до трёх миллионов, и это с учётом перекрытия потерь. А сейчас у нас чуть больше двух миллионов человек наберётся. И это почти впритык. И здесь остаётся либо делать как в 1941 году — бросать необученных людей на противника, либо опять немного подождать. Хотя сколько уже можно ждать? Пока мы только отступаем, лишь изредка огрызаясь.

В который раз огорчаюсь. Да у врага потерь гораздо больше, но территорию пока что сдаём только мы. А удачного момента для контрнаступления всё нет и нет.